Клад Александра Великого
Шрифт:
Им во всём помогали подручные местного злого волшебника, Болта Орипова, которого на узбекский манер, все величали раббином. В переводе на русский язык: повелителем, владыкой, Хозяином.
Наблюдательный пост у холма
В понедельник, с утра, подручные Жлобина поехали вслед за киношниками. Они, как всегда, не спешили. Отпустили машину вперед на сто с чем-то метров и только затем, тронулись с места.
Такси покинуло город и рванулось на север. Дорога была очень ровной и мало загруженной. Чтобы не бросаться в глаза, охранники отстали от своих подопечных почти версту. Так и держались за ними на таком расстоянии.
Без всяких помех, приспешники тьмы проехали пять километров. Справа возник низкий холм, вытянутый, как колбаса. Микроавтобус застыл на обочине. Все дверцы с шумом открылись. Москвичи и какой-то высокий узбек вышли наружу. Они чуть поснимали, а потом, полезли наверх непонятной возвышенности.
Никуда не спеша, машина охранников приблизилась к автомобилю с чёрными «шашечками», нарисованными на жёлтом борту.
– «Стоять на месте нельзя. Нас сразу заметят. Скрытность всей слежки полетит псу под хвост. Они станут от нас всегда убегать. Пойди их потом догони». – судорожно раздумывал Шнырь.
– Двигайся спокойно вперёд. – приказал шеф водителю.
Лом проехал чуть более одного километра. Благодаря маленькой складке на местности, микроавтобус скрылся из зеркала заднего вида.
– Развернись и с той же скоростью возвращайся назад. Метров за сто до машины киношников, растёт группа кустов. Притормози у неё. Я быстро выскочу, а ты отправишься дальше. Отъедешь, на то расстояние, чтоб из такси тебя не было видно. Встанешь и будешь там ждать, пока я не звякну тебе.
– Понял. – откликнулся Лом и стал выполнять подробное указанье начальника.
Скрытная высадка шефа началась без сучка и задоринки. Подчинённый притормозил до скорости спокойного шага. Шнырь на ходу выскочил из чёрного джипа. Лом нагнулся на правую сторону и захлопнул переднюю дверцу. Массивная «тачка» устремилась вперёд.
Дальше, всё пошло вовсе не так, как хотелось начальнику. Нога у него попала в ямку в асфальте. Мужчина потерял равновесие, врезался в борт машины плечом, и отскочил от него, как резиновый мяч.
Запнувшись о какую-то кочку, он кубарем покатился с дороги. Затем, пролетел несколько метров и, ломая кусты, рухнул ничком на твёрдую почву. Раздался оглушительный треск, а за ним и шлепок. К небу поднялось белесое облачко пыли.
Не желая обнаружить себя громким чиханьем, Шнырь зажал рукавом рот и нос, и замер на месте, как камень. Через минуту, атмосфера очистилась. Мужчина поднял глаза от земли. К радости щуплого шефа, никто не заметил его сложных кульбитов.
Каждый был занят своими делами. Водитель микроавтобуса увлечённо читал какой-то журнал из жизни звёзд шоу бизнеса. Узбек и киношники дружно лезли на вершину холма. Что твориться у них за спиной, никто не смотрел.
Шнырь облегчённо вздохнул и повертел головой. Он находился среди редких, почти безлистых кустов. Вокруг него уныло торчали тонкие корявые ветки. Из школьных времён, в памяти всплыло названье растения, не то – аксакал, не то – саксаул.
Поворочавшись на голой земле, шеф устроился, как можно удобней и стал наблюдать. Киношники поснимали на западной части возвышенности Потом, не спускаясь с холма, пошли на его восточную часть.
Солнце светило с неистовой силой. На небе не виднелось ни единого облачка. Кусты почти не давали желаемой тени, которая бы защищала Шныря. Изредка с шумом пролетали машины. За ними тянулись клубы редкой пыли.
Уже через четверть часа мужчине стало удивительно жарко. Он очень сильно жалел, что не взял бутылку с водой. А ведь их в чёрном джипе было несколько штук. Причём все находились в небольшом холодильнике. Сейчас одна из них ему бы весьма пригодилась.
Бабушка Тимки
Анна Ивановна занималась делами в своём частном доме. В любой российской деревне подобных хлопот, полон рот. Как всегда, в самое неурочное время, в её голове возник голосок любимого внука.
Подросток использовал небольшой амулет, который получил от неё около года назад. Благодаря волшебству, они общались через астрал. Никто посторонний их услышать не мог.
Накануне старый и малый поговорили о том, как идут поиски могилы царя Парменидеса. Анна Ивановна сообщила подростку, что поможет ему отыскать захоронение на Волчьей возвышенности.
– Бабушка. – услышала женщина ментальный призыв.
– Слушаю, Тимка. – мысленно отозвалась она.
– Мы уже на холме. – доложил ей подросток.
– Хорошо. Не заходите на территорию восточного кладбища. Держитесь возле границы. Сейчас я попробую что-нибудь сделать.
Чародейка достала из кармана передника старую тряпку. Вытерла руки, испачканные огородной землёй, и направилась в дом. Её муж, Пётр Лукич, с утра уехал в лес за дровами. Так что, ей никто не станет мешать.
Старушка прошла в самую дальнюю комнату своего пятистенка, сложенного из толстых стволов местной сосны. Женщина встала возле перегородки из прочных досок, толщиной в три сантиметра и сделала неуловимое движенье рукой.
По ковру, висевшему там с давних времён, пробежал голубой огонёк. Возник яркий контур размером с обычную дверь. То, что было внутри прямоугольника, бесследно исчезло. Появился обычный проём.
Анна Ивановна переступила через невысокий порог. Бабушка оказалась в своём большом кабинете, скрытом от глаз окружающих мощным заклятьем. Она направилась к высокому шкафу.
В нём хранились лекарства и снадобья, которыми женщина очень часто лечила сельчан. Больница находилась далеко от деревни. Ехать туда долго и сложно. Особенно в распутицу или зимой, когда много снега. Поэтому, местные люди шли сразу к светлой волшебнице. Получалось намного быстрей и надёжней.
Анна Ивановна щелкнула пальцами правой руки, сняла «заклятье запора» и открыла широкую дверцу. Она оглядела ряды разных склянок, обладавших разным объёмом и формой, и сдвинула их в левую сторону. В дальнем углу находилась необычная светлая миска.
Бабушка Тимки повертела плошку перед глазами и тщательно осмотрела её. Она редко пользовалась таким артефактом и хотела проверить, не возникла ли трещина с прошлого раза? Ведь это тебе не стекло и не пластик, а хоть и весьма необычное, но всё-таки дерево.