Клад из сумочки
Шрифт:
– Красные кораллы, – пожал плечами Шампоровский. – В то время это было очень модно. Что ж, графиня Сарра действительно была одной из первых красавиц своего времени. На этом портрете она примерно в твоем возрасте. Да-а… впечатляющее сходство, надо сказать!
Белка жалобно посмотрела на отчима… и вдруг, схватившись пальцами за виски, осела на пол.
– О-о-о, мне пло-о-охо… Голова кру-у-ужится…
Тут же поднялась страшная беготня. Портрет графини Сарры разом был забыт. Белку отвели в комнату, положили на кровать, и вокруг
– Вот я так и знала, что добром это не кончится! Всегда с вами что-то случается! Ты пересидела на солнце? Без шляпы? На жаре?! Завтра никуда не пойдешь, будешь лежать! Не хватало еще, чтобы ты у меня здесь разболелась!
– Соня, Соня, я же в шляпе была… И мне уже лучше, честное слово… Сейчас посплю – и все само пройдет!
– Полчаса лежишь с компрессом! – провозгласила Соня. – Мало ли, вдруг тебя ночью начнет тошнить?! А сколько уже времени? Первый час ночи! Спать давно пора!
Спорить было бессмысленно. Соня обвела скисшую компанию грозным взглядом и удалилась в душ. Едва за ней закрылась дверь, Натэла и Юлька кинулись к подруге:
– Белка, ты нарочно?! Или правда поплохело?
– Поплохело ей… – мрачно отозвался Атаманов. – Левая отмазка. Знаю я, чего ей вдруг базар свернуть захотелось…
– Знаешь – и молчи! – взорвалась вдруг Натэла. – Вообще, идите спать! Или опять кто-то есть хочет?! Я спрашиваю, кто все котлеты сегодня слопал?! Ни стыда ни совести у этих людей, только о себе думают!.. Белочка, ты решила…
Договорить она не успела: Белка заревела:
– Ой, девчонки… Ой, девчонки-и… Господи, Ромка портрет из музея укра-а-а-ал…
– Но с чего ты взяла?! – завопила Полундра. – Ты же сама говорила – он просто сидел и рисовал! Это не преступление! И вообще – слышала, что Пашка говорил? Этих портретов изначально могло быть два! Одинаковых! Один из музея, другой с чердака! И при чем тут Ромка?!
Белка внезапно перестала плакать. Глядя на подруг черными мокрыми глазами, шепотом сказала:
– Потому что он испугался, когда увидел меня здесь! Потому что мои портреты… то есть этой графини… они боятся показывать! Даже с Юлькой из-за этого поругались вчера! Все складывается!
– Но с чего ему было тебя пугаться? – нахмурилась Полундра. – Подумаешь, девчонка, на портрет похожая! Чего страшного? Ну-ка вот что – давай вспоминай все заново! Может, ты там в музее что-то видела? Что-то опасное? Ромка вообще к тому портрету подходил, трогал его?
– Нет! Сколько можно говорить?! – снова разревелась Белка. – Я даже не знаю, где этот портрет висел! Я вошла и сразу села за инструмент! А Ромку я даже сначала и не заметила!
– И, кроме вас, в зале никого не было?
– Нет, все внизу на экскурсии были! Были только я, Ромка и охранник в соседнем зале!
– Так, – вдруг сказала Полундра. – Что еще за охранник?
Белка вытаращила на нее глаза:
– Обыкновенный… В камуфляже… Что-то там в проводке
– Охранник чинил проводку? – удивилась Юлька. – С какой стати? Может, это электрик был?
– Да нет, точно охранник! – Белка наморщила лоб, вспоминая. – У него еще на спине название фирмы было написано… Что-то такое славянское… и смешное…
– Почему смешное-то? – вылупил глаза Батон.
– Не помню! Господи, как же… «Святогор»… Или «Добрыня»… Нет, кажется, «Фарлаф»… Я тогда вообще о другом думала, мне разыграться надо было!
– А узнать этого «Фарлафа», если что, сможешь?
– Юлька! Это было два месяца назад! И я даже лица его не видела, он спиной ко мне стоял! Я вообще бы о нем не вспомнила, если бы вы меня сейчас трясти не начали! И я не понимаю, почему…
– Белка, ты, главное, не волнуйся. – Натэла села рядом с ней на постель. – Но, может быть, все дело в этом… охраннике? Сама подумай: Ромка в музее ничего плохого не делал. Сидел и рисовал. Так ведь? Ну, еще пытался с тобой познакомиться, хоть и по-дурацки. Наверное, в самом деле удивился, что ты так на эту графиню Сарру похожа. Ничего криминального, правда? Тогда зачем же так нервничать? Может, ты все-таки что-то не то подсмотрела?
– Но что? – растерянно спросила Белка. – Охранника, который проводку чинил? Или бабульку со спицами в уголке?
– Стоп, – опять вклинилась Полундра. – А бабулька была?
– Они всегда есть, – заверил Батон. – Помнишь, когда мы всем классом в Третьяковку ходили? В каждом зале – по отдельной бабке! Да еще сзади постоянно какая-то мымра ходила, за нервы дергала! Помнишь, Атаман? Только я взглянуть решил, как статуя к подставке крепится, так эта тетка сразу крик подняла: «Руками не трогать! Изваяние восемнадцатого века!» Ну и что? Триста лет простояло – и ничего, а я потрогаю – так сразу развалится?!
– Батон, заткнись! – распорядилась Полундра. – Белка, вспоминай! Была там бабка?
– Кажется… кажется, не было, – испуганно сказала подруга. – Точно, не было! Я вбежала с нотами, села за инструмент и… Нет, если бы сидела бабка, я бы увидела! Там вообще никого, кроме Ромки, не было, точно! Все бабульки, наверное, за экскурсией следили на нижнем этаже, там же человек двадцать было!
– А тот охранник… или электрик?
– Он был в соседнем зале! Я только его спину в дверной проем видела!
– Получается, оба зала были почти пустые, – нахмурилась Полундра. – Братва, а ведь там и Белки не должно было быть! Помнишь, ты говорила, что прибежала за пятнадцать минут до концерта, чтобы разыграться? Соня ведь этого не делала! Она в шесть часов приходила и сразу садилась играть, без всяких там репетиций! Так ведь?
– Но я же так не могла! Я никогда этот инструмент раньше не видела, надо же было…
– А портрет этой графини где висел? – вдруг спросил Атаманов. – В каком зале? Гринберг, ну напряги мозги, вспомни! Видела ты его или нет?