Кладбище

Маккинти Эдриан

А тут еще эта чертова культурная программа!.. Видимо, памятуя о нашем разговоре за завтраком, Соня попросила Шеймаса показать мне Ньюберипорт. И вот, несмотря на то что мы были на задании и ехали в краденой машине, этот болван припарковался прямо в деловом центре города и повел нас с Джеки обедать в кафе «У Энджи», а потом устроил мне ознакомительный тур по местным сувенирным лавкам, свечным магазинам, индийским закусочным и кафе-мороженым, которых в центре Ньюберипорта оказалось превеликое множество. Я притворился, будто мне все это ужасно интересно, и, воспользовавшись случаем, затащил обоих в «Настоящие английские товары», чтобы приобрести несколько шоколадных батончиков. Вместе с пятидолларовой купюрой я ухитрился передать Саманте записку, в которой было написано: «Трахнутый заметил твой «ягуар». Это, правда, было только предположение, но мне казалось,

что я в любом случае должен предупредить Саманту. Мне очень не понравилось замечание насчет машины, которую он заметил из окна кабинета Джерри. Как я уже убедился, личное дело Трахнутого, с которым мне пришлось познакомиться в процессе подготовки, грешило некоторыми неточностями. Быть может, он и был жесток и склонен к насилию, однако он не был ни сумасшедшим, ни тупым. Напротив, я пришел к выводу, что Трахнутый — человек опытный и хитрый, способный, пожалуй, потягаться с самим Джерри. Этот последний слишком привык к комфорту, размяк, разнежился и к тому же постарел. Трахнутый, напротив, почти не утратил своих прежних качеств, делавших его таким опасным. О его уме говорило хотя бы то, что он не поехал с нами сегодня, ибо наша вылазка на базу была, конечно, куда серьезнее, чем ограбление банка. Он специально позаботился о том, чтобы Джерри нельзя было связать ни со вчерашним налетом, ни с сегодняшним походом за взрывчаткой. Я думаю, это Трахнутый настоял, чтобы босс не участвовал даже в обсуждении обеих операций, что в свою очередь означало: на самом деле он гораздо умнее и дальновиднее, чем казалось парням из ФБР. Вчера, например, меня просто поставили перед выбором: либо я участвую в налете на банк, либо со мной распрощаются навсегда. То же самое произошло и сегодня, и в обоих случаях Джерри оказывался совершенно ни при чем и формально, и фактически. Я так и не узнал ничего такого, что ФБР могло бы повесить на Джерри. С другой стороны, если наша сегодняшняя операция увенчается успехом и мы добудем несколько ящиков пластиковой взрывчатки, мне достаточно будет только потерпеть, пока Трахнутый и Джерри сделают хотя бы одну бомбу. Не обязательно даже ждать, пока они эту бомбу взорвут. Как только взрывное устройство будет готово, всю компанию можно брать по обвинению в заговоре с целью совершения террористического акта, а Трахнутого еще и по обвинению в вооруженном ограблении банка и в организации вооруженного ограбления военной базы. И на этом «Сыновьям Кухулина» придет конец. О Кит, разумеется, придется позаботиться особо. Конечно, у девчонки странные музыкальные пристрастия, да и ее вкус в выборе бойфрендов оставляет желать лучшего, но ведь родителей-то не выбирают! Она не виновата, что Джерри втянул ее в свою преступную деятельность, поэтому мне нужно будет проследить, чтобы она получила условный срок или провела не больше нескольких месяцев в тюрьме с самым мягким режимом.

Саманта прочла мою записку и отреагировала на нее как профессионал, то есть никак не отреагировала, но я был уверен: она все поняла как надо. Конечно, мне хотелось ввести ее в курс дела, но я не успел: Шеймас вытащил нас из магазинчика.

А теперь мы, слава богу, начали действовать.

Джеки распутал перекушенную цепь и освободил замок.

— Где фонарики? — спросил Шеймас.

Порывшись в рюкзаке, Джеки вручил нам по электрическому фонарику. Сегодня это была его единственная обязанность, и все же я искренне удивился, когда выяснилось, что фонари работают. Правда, держать в руках и фонарь, и кувалду было дьявольски неудобно, но я решил, что не буду просить помощи. Будь я проклят, если вообще стану разговаривать с этими двумя ублюдками больше, чем необходимо.

Крадучись, мы проникли в здание базы. Шеймас шел первым, за ним — Джеки, я замыкал шествие.

— Может быть, лучше надеть маски? — шепотом спросил я.

— Зачем? Здесь все равно никого нет! — небрежно отозвался Шеймас. — Давайте-ка поживее...

Джеки подавил зевок. Он встал задолго до рассвета, чтобы покататься на волне, и теперь засыпал на ходу. Что ж, парень, за все в этой жизни приходится рано или поздно расплачиваться.

Краска на стенах коридора облупилась; ее плачевного состояния не скрывали даже развешенные тут же афиши благотворительных спектаклей и плакаты, посвященные проблеме дискриминации по половому признаку, армейской службе и необходимости строго хранить военную тайну.

В самом конце коридора на стене висела пробковая доска для объявлений, к которой был прикреплен единственный листок, призывавший желающих записываться для участия в ежегодном Бостонском марафоне. Листок был за прошлый

год.

— Эта чертова база наверняка покинута! Надеюсь, Трахнутый не ошибся и информация, которую он получил, не устарела, — проворчал Джеки.

— База вовсе не покинута. Или ты не видел снаружи хренов танк? — насмешливо отозвался Шеймас.

В конце коридора мы обнаружили еще одну дверь. Шеймас снова пустил в ход кусачки, цепь звякнула и распалась. Отворив дверь, мы оказались в тире. Остановившись на пороге, Шеймас направил луч фонаря на боковую стену, и мы увидели дверь в арсенал. На ней, как и говорил Трахнутый, висела табличка «Вход без сопровождающего запрещен».

— Вот она! — прошептал Джеки.

— Похоже, что так, — согласился я.

— Пошли, — сказал Шеймас.

И мы двинулись вперед. Тир представлял собой низкую темную комнату без окон длиной примерно в пятьдесят футов. Под потолком были натянуты тросы, по которым двигались мишени. Из пластмассовых баков со стреляными гильзами тянуло пороховой гарью.

Я вскинул кувалду на плечо.

— Я, значит, должен взломать эту дверь? — спросил я у Шеймаса.

Тот кивнул.

— Если, конечно, сумеешь, — заметил Джеки.

Я почувствовал, что сыт по горло его дурацкими шуточками. Схватив Джеки за одежду, я заставил его остановиться.

— Что это значит? — спросил я.

— Ты ведь калека, Шон, и тебе может оказаться не по силам сладить с этой штукой, — ответил он, и я почувствовал, что он ухмыляется, хотя и не мог рассмотреть его лицо в полутьме.

— Ты, кажется, хочешь получить еще одну трепку, приятель? Так вот, ты ее получишь. Не знаю только, что ты скажешь Кит на этот раз. Что споткнулся о бордюрный камень и собираешься подать в суд на городские власти?

Джеки вырвался и встал в оборонительную позицию.

— В прошлый раз я был пьян, и у тебя было преимущество. Сейчас я трезв, так что лучше не лезь! — предупредил он.

— Не петушись, сосунок, не то полетишь отсюда прямо до своего Слиго коровок ублажать, — сказал я, перехватывая кувалду обеими руками на случай, если Джеки окажется достаточно глуп, чтобы затеять драку.

— Ну давай, попробуй! — с вызовом бросил Джеки.

Шеймас без лишних разговоров сунул руку в карман и, достав револьвер, направил его сначала на меня, потом на Джеки.

— Если вы не прекратите собачиться, я уложу вас обоих прямо здесь, — пообещал он. Вряд ли Шеймас говорил всерьез, но револьвер невольно привлек наше внимание. Ситуация обострялась. Почувствовав, куда ветер дует, я опустил кувалду.

Джеки сплюнул на пол.

— Скажи ему, чтобы он меня не трогал, — пробормотал он.

— Скажи ему, чтобы придержал свой поганый язык, — сказал я.

— Заткнитесь оба. Идем, — приказал Шеймас.

Мы сделали еще несколько шагов и оказались у двери в арсенал. Только теперь мы заметили, что из-под нее пробивается узкая полоска света.

Это нас озадачило. Можно было подумать, внутри включено освещение.

— Ну, что ты об этом скажешь, Шеймас? — спросил я, понизив голос до шепота, и показал ему на свет под дверью.

— Наверное, кто-то не погасил лампы после выходных, — предположил он.

Я кивнул:

— Может быть...

Наклонившись, Шеймас исследовал дверной замок. Как и говорил Трахнутый, он был очень простым. Три-четыре хороших удара — и дверь откроется. Я вопросительно взглянул на Шеймаса. Тот кивнул. Я взмахнул кувалдой и обрушил ее на дверь чуть повыше ручки. Замок поддался с первого удара.

Из глубины оружейной комнаты донесся чей-то испуганный вскрик. Секунду спустя сработала сигнализация — замигали лампы аварийного освещения и громко зазвенел звонок.

Джеки рывком распахнул дверь оружейной комнаты. Длинная, узкая комната была битком набита ящиками, стоявшими на металлических стеллажах, и составленными в козлы винтовками. Посреди комнаты сидел на стуле толстый лысый солдат-резервист в полевой форме. Держа в одной руке планшетку с приколотой к ней ведомостью, он испуганно таращился на дверь. Его вторая рука все еще была поднята — он только что нажал большую красную кнопку на стене. Увидев нас, солдат потянулся к своему пистолету, валявшемуся на полу в кобуре, но я опередил его, метнув в него кувалду. Кувалда попала парню в грудь и опрокинула вместе с табуретом прямо на ящик светозвуковых гранат. Прежде чем он пришел в себя, я прыгнул вперед и схватил его автоматический кольт сорок пятого калибра. Парень сделал слабое движение в мою сторону, но я ударил его локтем в лицо, выхватил кольт из кобуры, вогнал на место наполовину выдвинутую обойму и, передернув затвор, нацелил оружие ему в лоб. Солдат медленно поднял руки.