Клан дракона. Книга 2. Пророчество
Шрифт:
– Ты и за прием наш извини, – смущенно пробормотал дракон минуту спустя. – Ты же уже знаешь, что я был исполнителем этой дурацкой шутки?
– Да, – кивнул я, – раз уж мы так радушно беседуем, то тоже признаюсь: я подслушал часть твоего разговора с Меридией после того, как ваша затея провалилась. И, в общем-то, с твоей подачи узнал, что означало касание аметистового камня, чем это для меня было чревато.
– Все-таки ты был там, – удовлетворенно кивнул Хольдвиг, – я так и думал. Если бы мог тогда ходить – обязательно тебя бы поймал, уж очень я тогда был зол, что шутка моя не удалась, а шкуру мне надрали просто от души.
– Не думаю, что ты бы меня поймал, – с улыбкой сказал я. – Ты верно заметил: я – сильный иллюзионист. Да ты и сам на площадке все видел, даже натасканному бойцу Киртулика на песке и знающему, что он ищет, потребовалось больше пяти минут, чтобы меня изловить. Это при том, что мне тогда в голову ударила… эта жажда полета.
– Да уж, прекрасно тебя понимаю. Ощутить это в первый раз – никакими словами не описать, – кивнул мой собеседник. – Правда, знающие драконы говорят, что когда свою пару находишь – еще сильнее крышу сносит.
– Кстати, а расскажи мне, – внезапно спросил я. – Вот ты говоришь, Меридия вставала на крыло, значит, она училась летать. А драконята, которых тренирует Киртулик, летают вовсю и никаких неудобств не испытывают, хотя они, очевидно, младше Меридии. Как же так?
– А очень просто, – ответил Хольдвиг. – Наши детеныши при рождении, естественно, вылупляются из яиц. И первые десять лет они – маленькие и нежные существа, требующие любви, ласки и заботы. Ты уже читал, что драконы бывают четырех классов, – и, получив мой утвердительный кивок, продолжил: – Так вот первые десять лет драконята пребывают исключительно в этом облике вне зависимости от происхождения. После десяти лет у них начинают очень быстро расти крылья, к двенадцати годам они вполне способны удерживать себя в воздухе. Так что те малыши, которых тренирует Киртулик, – это дети, которым, наверное, по пятнадцать, может, шестнадцать лет. Но вот беда: к двадцати годам тело дракона также начинает очень быстро увеличиваться в размерах. И крылья становятся временно неспособны держать своего хозяина в воздухе. В этом же возрасте драконята учатся оборачиваться в людей и начинают постигать искусство овладения вторым телом. Что и продолжается до достижения малышом пятидесяти лет. К этому времени у драконьего тела, которое растет и развивается одновременно с человеческим, крылья вырастают и крепчают. И уже тогда дракон снова пытается покорить небо. Казалось бы, он взлетает впервые, но нет, на самом деле он возвращается в него. И вместе с этим в его душе отпечатываются Цвета, навсегда определяя его характер.
– И как же, интересно, малыши растут и воспитываются? – с интересом спросил я.
– Стараются держать всех вместе, – ответил Хольдвиг. – Драконов с самого младенчества учат быть социально развитыми, чтобы у них не возникало проблем в общении со сверстниками. Родители, конечно, навещают своих детей и несколько раз в году забирают домой, но большую часть времени они проводят в яслях друг с другом. Под это дело выделен один из островов совсем недалеко отсюда. И отец… очень любит там бывать, – смущенно сказал он.
– Да, Карнекир упоминал, что у Мизраела есть свои способы развлечься, – кивнул я. – Ну что ж, это очень мило. Тем более что малыши растут, зная, что самый Большой и Главный дракон всех их очень любит, что наверняка вселяет в них куда большую уверенность в себе. Хотя то, что их так рано забирают от родителей, кажется немного… суровым.
– Нам это тоже не очень нравится, – согласно кивнул Хольдвиг, переступая со мной порог замка, – но, сам пойми, драконы-простолюдины могут пребывать в драконьей ипостаси три, от силы четыре часа. А чтобы сладить с неуемным малышом, требуется пребывать в этом облике двадцать четыре часа в сутки. Мы, разумеется, делаем все возможное, чтобы родители и малыши виделись как можно чаще, но, увы… сама природа накладывает на нас такие ограничения. И тут мы бессильны.
– А в драконьих яслях, получается, тоже присутствуют драконы королевской крови? – внезапно спросил я. – Кто же еще способен пребывать в таком облике круглые сутки?
– Не совсем, – ответил Хольдвиг, – там работают знатные по происхождению драконы. И там… хорошее место для того, чтобы восстанавливать силы. Это, как ты сам понимаешь, полезно и драконятам, и наставникам. Так что условно там работают четыре дракона, которые сменяют друг друга каждый день.
– А вы в этот период времени тоже росли в яслях? – задал я новый вопрос.
– Нет, – покачал головой Хольдвиг, – все мы росли здесь. И это наше единственное преимущество как драконов королевской крови. Ведь власть наша по большому счету – номинальная. Нам подчиняются, потому что привыкли подчиняться. К нам идут за разрешением споров и в поисках защиты, потому что привыкли это делать. Мы уже давно стараемся не вмешиваться в дела вверенных нам территорий, предпочитая давать им свободу действий и лишь изредка проявляя власть, когда их начинает заносить совсем уж не туда…
Нам оставалось дойти всего один этаж до столовой, как перед нами внезапно возник Карнекир.
– Принц, я приношу вам свои извинения, но вам придется позавтракать у себя в комнате и сегодня. Еду вам уже принесли. Вас же, господин Хольдвиг, уже ждут, – при этом у него был крайне раздраженный вид.
Рыжеволосый дракон кивнул и пошел вслед за Карнекиром. Однако я его окликнул.
– Подожди, – лукаво сказал я, – ты говоришь, что смог бы меня поймать? Предлагаю это проверить. Завтра утром по той же схеме, которую использовал Киртулик: я попробую от тебя ускользнуть, а ты меня – поймать. Как тебе?
– Полностью устраивает, – довольно кивнул Хольдвиг, лукаво сверкнув глазами. – Это ты с обычным бойцом Киртулика неплохо выступил. Теперь посмотришь, как он тренировал принцев…
После этого оба дракона удалились в столовую, я же поспешил наверх, пока мой завтрак совсем не остыл…
В целом, день прошел весьма неплохо. Драконы искренне наслаждались покоем, который наконец-то наступил после отбытия гостей из замка. Да что там говорить: когда я шел в библиотеку и все-таки умудрился заблудиться, то случайно вошел в комнату, где на одной из соф располагались Гвинелла и Мизраел. Гвинелла что-то вязала, с удивительной скоростью работая спицами, а Мизраел… спал, положив ей голову на колени. Учитывая, что до этого я ни единого раза не видел Хозяина Лазурного замка спящим, можно представить, какое облегчение он сейчас испытывает. По счастью, Гвинелла, полностью увлеченная вязанием, не обратила на меня внимания, и я смог ретироваться незамеченным.
В библиотеке меня поджидала новая порция знаний касательно такой еще относительно тонкой для меня материи, как Цвет. Стоит сказать: еще когда я поначалу читал про него, то немного удивился: если Цветов всего семь, и каждый может скомбинировать с другим один раз, то получается всего двадцать одна комбинация характеров, которыми могут обладать драконы? На целую расу выходило как-то маловато. Так вот это не все, что и подтвердил разговор с Карлией на балу. Выходит, третий по значимости Цвет играет не меньшую роль в формировании характера, чем первые два. Если сказать совсем просто, то две Доминанты – это кони, которые тянут характер своего носителя вперед, но вот третий – это погонщик, который обязательно будет задавать свое направление.