Шрифт:
Пролог
Мрачные стены огромной пещеры уже долгие сотни лет были единственным, что он мог видеть. Но его это не угнетало. Его уже практически перестало что-либо волновать. Уже не трогали попытки драконьих дураков обойти свое проклятие какими-то надуманными пророчествами, манипуляциями, интригами, заигрываниями с другими расами. Когда они уже поймут, что это бесполезно, что у них ничего не получится, что за свои деяния они обречены нести этот груз до конца своей жизни?!
Каждые пятьдесят лет одно и то же. Каждые пятьдесят лет Турнир в честь его свержения. Хотя свержение, пожалуй, слишком громко сказано. Скорее, заточение – и
Он в очередной раз сжал рукоять черного меча, пробивающего насквозь гигантскую цветную скрижаль. Хотя проклятой магией его заставили застыть навсегда, он все же чувствовал, как пульсирует под этим клинком сила, перед которой так преклоняются драконы. Преклоняются настолько, что вместо призыва, приказов, повелений они… молятся ему. Но равновесие, которое взрастило из драконов самых отвратительных господ, каких только можно себе представить, оказалось нарушено. Совсем немного – но и этого оказалось довольно, чтобы Лазурь и Сирень сцепились в смертельной схватке, пожирая друг друга и уничтожая своих драконов; чтобы Янтарь и Изумруд стали враждовать, разрывая друг друга на части; чтобы Пурпур и Золото вспыхнули первобытной яростью, калеча и уродуя тех, кто пытался совместить эти крайности. И только такой ценой удалось вынудить драконов оставить остальные расы в покое. И даже почти полностью погасить проклятое Серебро.
Воспоминания о Серебряном клане были столь ненавистны, что до сих пор сохраняли отзвук этой ненависти. Изумрудные защищались до последнего, Янтарные грудью встретили опасность и даже совершили практически невозможное, но Серебряные… эти практически сдались, отдавшись на милость победителя. Наивные дураки! Если они думали, что все сотни лет угнетения, что были в него вложены, можно погасить раскаянием… впрочем, они убедились в том, что молить о пощаде было бесполезно. Лишь трое спаслись чудом.
И теперь каждые пятьдесят лет эти четверо изыскивали новые способы добраться до него и покончить с этим. Новый план, Турнир – и поражение, раз за разом. Ему доставляло особое извращенное удовольствие наблюдать, как в честь его падения дается Турнир, победителя награждают побрякушками, очередной план, пророчество, предсказание пытаются привести в действие, но терпят поражение – и снова ссорятся, рвут друг другу глотки и разбредаются по своим островам ждать следующие пятьдесят лет.
И все же в последний раз случилось нечто, что заставило его заинтересоваться происходящим. Ведь Цвета, которые он пленял все шестьсот лет, далеко не бездействовали. Они копили силы, говорили со своими главными подопечными – запретить это было никак невозможно. И наконец драконам повезло: они нашли свою иголку в стоге сена. Отыскали того, кого можно было довести до самоубийства с высокой вероятностью на Тургор. И Тургор случился – чем Цвета не преминули воспользоваться. И теперь его положению угрожал этот дракон, ибо, обладая человеческой душой, он мог войти сюда.
– Кажется, у них наконец-то получилось, – мягко и вкрадчиво прошептал он мечу, которым удерживал разрыв в скрижали Цвета уже долгие столетия, – они наконец-то попали пальцем в небо. И как же они на него молятся. И он придет сюда, о да, непременно придет. А что будет дальше… А никто не знает, что будет дальше. Если они хотят рискнуть – мы с тобой всегда
Впрочем, меч ничего ему не ответил. Лишь печально замерцал синими искрами, которые пробегали по абсолютно черному лезвию. Как забавно. Этот клинок драконы считай, что сами вложили ему в руки, запечатывая здесь навсегда. Ну, так если вместо честной смерти они предпочли вечное мучение – так даже лучше. И для них, и для него.
Что ж, пусть приходит. Там, где риски – там и новые возможности. Драконы даже не представляют, до какой степени подставляются с этим полукровкой. Он обрушит на него всю память человеческой расы… И его собственной, и всех тех, кто жил под пятой драконов. Кажется, у него появился шанс получить отличного преемника своего дела, а самому наконец уйти на покой. Ступай же сюда, юный дракон… здесь тебя ждут так, как еще не ждали нигде и никогда…
Часть 1
Глава 1
Закатное солнце освещало далекий необитаемый остров, на котором росло несколько деревьев, а большой камень исполнял роль волнореза, рассекая бесконечные волны, штурмующие песчаный берег. Но все же было в пейзаже и нечто такое, что не вписывалось в обычную картину. Сегодня на этом берегу лежали два дракона: сиреневый и белый. Они неторопливо наблюдали за уходящим солнцем, почти соприкасаясь носами и недовольно фыркая, когда до них доставали брызги волн.
– Дитрих, – ласково прошептала Меридия, – как же мне хорошо. Я никогда бы не подумала, что может быть еще лучше, но ты каждый раз каким-то образом умудряешься меня удивить.
– Все же просто, родная, – ответил ей Дитрих, ласково ткнувшись носом в серебряный висок, – ведь мы теперь вместе. Мы были созданы друг для друга и теперь наконец вместе.
Они лежали неподвижно уже несколько часов. Неудивительно: весь день они летали, летали и не могли насытиться совместным полетом, свободой, такой сладкой, такой бесконечной… И сейчас все, чего им хотелось, – это лежать и смотреть на закат. Драконы всегда немного грустят, когда солнце скрывается и наступает ночь. Но одновременно это означает, что завтра наступит новый день, а с ним новые дела, новые приключения и новые впечатления.
Внезапно в нескольких шагах от драконов из песка выкопался краб. Вероятно, посчитав драконов частью рельефа из-за их размеров, он деловито побежал боком по своим делам. Дитрих и Меридия, не шевелясь, наблюдали. И обоих просто разрывало от смеха. Хотя они стойко терпели. Но когда краб бочком приблизился к лапе Меридии и принялся ощупывать ее большой клешней, драконы расхохотались так, что бедный краб с перепугу совершил невероятный прыжок и скрылся в воде.
С тех пор, как драконы справили свадьбу Дитриха и Меридии, они их почти не видели. Юные драконы целыми днями пропадали, путешествуя по всему архипелагу, находя пустые, безжизненные острова и останавливаясь на них на день, два, три… И бесконечно даря друг другу любовь и нежность.
Ни Уталак, ни Мизраел, конечно, не запрещали им этого, да и не горели желанием связывать юных драконов ограничениями. Потому что им было хорошо известно, что счастье этих драконов имеет крайне ограниченный предел. Так что, взяв с Дитриха и Меридии слово, что те не будут покидать архипелага, драконьи Хозяева позволяли молодоженам проводить время так, как тем заблагорассудится. А чтобы те совсем уж не потеряли чувство времени, им было велено прилетать на сборища драконов в дни зимнего и летнего солнцестояния, а также осеннего и весеннего равноденствия.