Клан «Дятлы» выходит в большой мир
Шрифт:
– Пофиг, покинь помещение и прикрой ушки, – посоветовал я тёмному эльфу, затыкая уши кусками ткани. Потом вытащил хреновину, набрал в грудь побольше воздуха и дунул из-за всех сил. Скажу честно, зря я это сделал. Большой драконий рог и на улице звучал громоподобно, а уж в помещении…
Первым делом из окон вылетели всё стекла. Стеклянная посуда брызнула во всё стороны острыми осколками; солома, закрывающая крышу, взлетела, рассыпаясь по всей площади. Один из столбов, поддерживающих крышу, треснул, и она осела вниз. Что уж тут говорить о людях: те, которых сразу карачун не хватил, вскочили на ноги и стали носиться по помещению, как стадо обезглавленных куриц, натыкаясь на столы, и давя друг друга. Майор с Каляном не избежали этой участи. В конце своего короткого забега, они с хрустом врезались лбами, и отрубились. Черт, кажется, с побудкой я перестарался! Теперь их придётся тащить на себе. Хорошо, что мы первый месяц игры только и делали, что таскали друг друга, прокачивая силу и ловкость. В таверну зашёл офигевший Пофиг.
– Что это было?
– Глас божий, – пояснил я, – хватай Майора и пошли. Пофиг взвалил Майора на плечи, я не стал утруждаться, просто схватил Каляна за ноги и побежал. Его пустая башка звонко выбивала дробь на булыжной мостовой, а уж поднимаясь по лестнице на крепостную стену, я сыграл ею целую симфонию.
Олдриг и Альдия бежали впереди, при поддержке стаи дятлов, освобождая путь от редких охранников. Меня шатало от усталости, когда мы добрались до восточных ворот, как будто корабль в двенадцатибальный шторм. Мы открыли ворота и выползли наружу. Там никого не было. Ни Добрыни с лошадьми, ни просто одного Добрыни, ни лошадей без Добрыни и МарьИвановны. Никого, ноль, зеро…
– Добрыня, – тихо позвал я, – уже понимая всю тщетность этой попытки.
– Пахан? – донёсся голос Добрыни сверху, – лови!
Что-то тяжёлое ударило меня по голове, и я, скрипнув зубами, поднял глаза наверх.
В воздухе, метрах в трёх от земли, парила каменная платформа, освещённая призрачным голубоватым светом.
– Что это, как это, почему это? – в моем воспалённом мозгу никак не укладывалась эта картина.
– Как это, потом будем обсуждать. За нами погоня, надо торопиться.
– Мы их не сможем поднять, – указал я на алкашей.
Сверху упали две верёвочные петли. Мы продели их Майору и Каляну подмышки. А сами поднялись по самодельной лестнице.
– Поехали, я махнул рукой Добрыне.
– А как же наши Стакановцы?
– Минут через пять поднимем. Или десять. Как проснусь уж точно.
Добрыня выдвинул голубой камень, привязанный к шесту, вперёд, и платформа начала набирать ход.
ОДИН МОЙ ТОВАРИЩ, – донеслось пьяное пение с проплывающей рядом стены.
ЛЮБИЛ ПРЫГНУТЬ С ВЫШКИ
И В ВОЗДУХЕ ВЕРТЕЛСЯ, КАК ВОЛЧОК.
ТЕПЕРЬ ОН В БОЛЬНИЦЕ,
ЗАМУЧАЛА ОТДЫШКА -
НЕ ТЕМ УДАРИЛСЯ О КАМЕНЬ ДУРАЧОК!
Раздалось чертыханье, затем короткий вопль, и в конце, звук сильного удара. После чего, платформу ощутимо качнуло, но при этом я ничего не увидел. Понимая, что за свою голову я сейчас ответить не могу, успокоился и выглянул наружу. Добрыня ещё сильнее вытащил шест вперёд и платформа ускорилась. Как осёл бредёт за подвешенной перед носом морковкой, платформа, в попытке дотянуться до камня-маяка, несла нас в светлеющее будущее. Последнее что увидел мой угасающий взор, была баронесса, скачущая через скакалку в сторону столицы…
Платформа полная спящих людей всё мчалась и мчалась над бескрайней равниной. Два тела волочились за ней, иногда подскакивая на кочках или цепляясь за кусты. И только хриплый голос водителя раздавался над бескрайней равниной.
…И Я НЕ ЗНАЮ, КАКОЙ ПРОЦЕНТ СУМАСШЕДШИХ НА ДАННЫЙ ЧАС,
НО ЕСЛИ ВЕРИТЬ ГЛАЗАМ И УШАМ – БОЛЬШЕ В НЕСКОЛЬКО РАЗ…
Затем волочащиеся по земле тела стали подниматься, переваливаясь на летающую платформу. Голос утих, и настала полная тишина…
Солнце уже начало садиться за горизонт, когда платформу тряхнул один удар, затем другой, третий. Затем платформа остановилась. Задремавший Добрыня проснулся, поднялся на ноги и огляделся, потом опять сел и схватился руками за голову.
Глава 5
– Господи! Мы в полной жопе! Мы в полной жопе, – повторил Добрыня, и продолжил, – сейчас нас убьют и мы отправимся на респ. У нас будет отличный выбор, попасть под бок разозлённым ползунам или к очень разозлённым стражникам из Лохты.
Я лежал не в силах пошевелиться. Моя ободранная вчера от шерсти тушка, весь день провалялась на солнце, и теперь я чувствовал себя запечённой мумией.
Что-то заслонило собой солнце и, обдав меня перегаром, спросило, – хрен моржов, ты кто?
– Ррррр!
– Пахан, это ты что ли? А ты чего такой лысый и красный? Ты цветом точь-в-точь как твои новые трусы.
– РРРРРРРРР!!!
– И, вообще, ты куда вчера пропал? Мы тебя всю ночь искали…
Мои руки сомкнулись у Каляна на горле, и я с удовольствием смотрел как его алые, с похмелья, глаза вылезают из орбит.
– Где вы меня искали? – кряхтя от натуги, прошипел я, – в таверне «Голубая устрица» или в ближайшем борделе?
Калян пытался что-то прокряхтеть в ответ, пробовал разжать мои руки, но хотя характеристика силы у него в десять раз больше моей, это у него не получалось. Верно ведь говорят, сила-то, она в правде.
– Кхе, кхе, – раздалось недалеко от нас, – так ты его будешь долго душить. Он же полуорк, а у орков сонная артерия находится намного глубже, чем у людей, и лучше защищена мускулами. Если ты хочешь вырубить орка, надо большим пальцем правой руки найти ямку у кадыка, и очень сильно туда надавить.
Поздравляю! Вы узнали новый приём «Придуши орка». Вы получили +1 к Мудрости.
Мои руки разжались и кряхтящий Калян откатился в сторону. Я кое-как поднялся и огляделся. Находились мы в удивительно живописном месте. Рядом с нами протекала полноводная река, её воды блестели и переливались в лучах заходящего солнца. На её берегах паслись табуны лошадей. Невдалеке виднелись крутые холмы поросшие лесом. И всё это пространство было заставлено вигвамами. И весь наш путь по долине был отмечен развалинами этих строений. То тут, то там из них вылезали ругающиеся жители, недобро глядя в нашу сторону. Вот жеж, твою мать! Я посмотрел на маяковый камень, голубое свечение исчезло, и он превратился в обычный булыжник. Удрать явно не получится.
– Зарядить его надо, – опять донёсся до меня всё тот же голос, – а за вигвамы не переживайте, я людей предупреждал, что их убирать надо. Кто поумнее послушались, а эти сами виноваты.
Уф, от сердца немного отлегло, может сразу нас убивать и не будут.
– Слезайте, ужин уже готов, да и поговорить надо.
Добрыня услышав, что торжественного расстрела не будет, обрадовался и стал будить нашу команду. Я пересчитал всех по головам, у меня получилась цифра девять. Я помотал головой и пересчитал ещё раз, снова девять. Я подошёл к спящему на животе человеку, он был в одной набедренной повязке. Спина, после дневной поездки алела как спелый помидор. На его лысой голове топталась муха, отчего человек дёргался, и еле слышно ругался.