Клан Медведя. Книга 1. Медвежонок
Шрифт:
Вернулся Ингар и протянул мне небольшой блокнот.
– Чековая книжка. Завтра я съезжу в город, распоряжусь, чтобы на твой счёт перевели двадцать тысяч кредитов. Этого хватит, чтобы купить себе нормальную одежду и то, что нужно студентам. Через одиннадцать месяцев тебя должны отпустить, так что не трать понапрасну на всякие безделушки. А то я знаю – как только молодёжь дорывается до города, у них мозги сносит от вседозволенности. Лег Ондо… Сын. Тебе предстоит тяжёлое испытание. Надеюсь, ты выдержишь его с честью и вернёшься домой живым. Баркс, готовь его к походу. Времени почти не осталось.
– Я вернусь… отец. Бурые Медведи не пожалеют, что я являюсь частью их семьи, – заверил я и пожал крепкую руку Ингара. Впервые с момента
Старый шаман уволок меня в своё логово, и вокруг меня забегала целая толпа женщин. Меня измеряли, стригли, брили, заглядывали в зубы. Принесли одежду, и мои брови вновь устремились вверх – я и не подозревал, что у нас в клане есть такая ценность. В моих грубых, покрытых мозолями ладонях оказалась практически невесомая рубашка, сотканная из такого гладкого материала, что она с лёгкостью выскальзывала прочь. Я непреднамеренно сжал это белое чудо и ужаснулся, ожидая если не затяжки, то некрасивые складки. Каково было моё удивление, когда рубашка осталась идеально выглаженной и целой. Старшая женщина цыкнула на хихикающих девочек и пояснила:
– Это шёлк вальмирских пауков, его просто так не порвёшь и не сомнёшь, да и грязь от неё отскакивает враз. Стирать в проточной воде.
– Нечего пустословить здесь! Отдаст служанкам и голову себе забивать всякой ерундой не будет. Он сын вождя, а не пальцем деланный крестьянин, – пробурчал Баркс, и до меня дошло, что я совершенно не знаю о том, как правильно жить в большом мире. Здесь, в пограничье, с этим просто – есть лес, в нём гоблины, ходи в удобной скрытной одежде и надейся на то, что жители леса тебя не заметят. Если что – сам себе повар, портной, кузнец. Всему этому учили как Лега, так и меня. Вот только оказалось, что цивилизация находится где-то там, в стороне, и как выживать в её центре – я понятия не имел. Придётся полагаться на опыт из прошлой жизни, хотя большую её часть я занимался подготовкой к свержению Императора, а не встречами в светских кругах.
После того как отряд женского пола оставил меня в покое, сделав заключение, что ничего лучшего с моим внешним видом сделать не удастся, я попал в загребущие руки Баркса. Шаман начал издалека, постепенно подбираясь к самому главному – что и как устроено в империи, куда мне можно ходить, куда ни под каким предлогом нельзя, что я могу говорить, что нет, как одеваться и как часто принимать ванну. Всё то, что любому ребёнку должны были рассказывать с самого младенчества, мне пытались донести за считанные часы. Естественно, что ни о каком удобоваримом обучении речи не шло – Баркс скакал с одной темы на другую, зачастую путаясь в собственных словах. Единственное, что я уяснил, – клан Бурых Медведей находится в катастрофическом состоянии. Нас не просто изгнали из цивилизации, нас буквально опрокинули назад в развитии, загнав в тёмные доисторические времена. В то время, когда весь мир пользуется автомобилями, поездами и даже телефонами (это такие устройства связи), мы скачем на лошадях и добываем железную руду кирками. На мой взгляд – это перебор. Лучше бы клан и вовсе уничтожили, чем доводили до такого состояния. Причём не нас одних. Волки, Рыси, Лисы – все соседи находились на одном уровне развития с нами. К тому моменту, как в дом шамана влетел испуганный стражник и сообщил, что за Легом явились люди из клана Гадюки, я твёрдо решил, что сделаю всё возможное, чтобы исправить текущую ситуацию. Эти люди дали мне второй шанс на жизнь, и я собираюсь отплатить им тем же. Но для начала нужно разобраться с текущей проблемой – одиннадцатью месяцами службы на Ландо Слика.
Когда я вышел от шамана, меня ждал сюрприз – во дворе стоял автомобиль. Признаться, это немного выбило меня из колеи – Баркс и Ингар умудрились так меня накрутить, что я на полном серьёзе рассматривал возможность того, что мне придётся добираться до места службы
– Лег Ондо поступает на службу в подготовительный класс императорской Академии. Вот приказ о зачислении. Оплата обучения за счёт приглашающей стороны.
Впервые в жизни я видел, как вождю клана отказал дар речи. Глаза отца (отныне я решил называть Ингара именно так) округлились, он пытался что-то сказать, но либо не хватало воздуха, либо звуки не могли выйти из горла. Целую вечность, продлившуюся несколько секунд, он не знал, что и сказать. Наконец, с шумом выдохнув воздух, отец кивнул гостю и, развернувшись, скрылся в своих чертогах. Медведю требовалось совладать с эмоциями. Вот и всё прощание.
Всю дорогу до города Наргон, центра нашей провинции, мой сопровождающий молчал. Что было вполне объяснимо – большую часть стокилометрового пути нас трясло так, что с трудом удавалось удержаться на месте. Дороги в наших краях явно не подходили для современных машин. Лишь ближе к Наргону тряска прекратилась. Автомобиль смог набрать хорошую скорость, а я облегчённо выдохнул – скудный завтрак останется на месте, а не разлетится по внутренностям автомобиля. Лесной дикий пейзаж за окнами сменился на что-то обжитое. Вначале на стандартные деревни, такие, как наша, затем начали появляться двух-трёхэтажные здания, а когда мы подъехали к самому городу, мне пришлось приложить все усилия, чтобы не уподобиться отцу. Ибо я попал в совершенно иной мир. В мир камня, металла и стекла, переплетаемых в столь замысловатых комбинациях, что у меня сердце на мгновение замерло, не веря, что такое вообще возможно. Даже в императорском дворце моего прошлого мира не было здешнего разнообразия и великолепия архитектуры. И это, нельзя забывать, всего лишь один из двадцати провинциальных центров. Что же тогда творится в столице?
Повсюду сновали автомобили, имелись зоны для прогулки людей, сами люди оказались одеты в такие разноцветные и опрятные одежды, что на них запросто можно было купить половину нашей деревни! Ещё и на пару коров денег останется! Шёлковая рубаха, которую я считал клановым достоянием, здесь являлась чем-то естественным и обычным – пока мы ехали по городу, я заметил нескольких мужчин в чём-то похожем. Практически у всех имелось при себе оружие. Шпага, сабля, длинный нож, на худой конец. Стреломётов видно не было.
Меня привезли к огромному зданию, возле которого сновали целые толпы народа. Стоило открыть дверь, как в нос ударили запахи цивилизации, отчего всё очарование города сошло на нет. Смрад стоял страшный. Причём я никак не мог определить, чем конкретно пахло. Казалось, что здесь намешано всё – нечистоты, пот, грязь, перегной, тухлятина и страшная духота. Местные не обращали на это никакого внимания, но у меня, жителя лесов, даже голова разболелась от такого амбре. Завтрак, умудрившийся пережить путешествие по ямам, срочно запросился наружу, и я облокотился о машину, борясь со спазмами. Моё состояние не осталось незамеченным. Сопровождающий протянул мне белоснежный платок.
– Прижми к лицу – так будет легче.
Я подчинился и едва не «поплыл» от удовольствия – запахи никуда не исчезли, но их заглушило благовоние. Платок пах сладкими цветами с горькими нотками муската. Запах был резкий, но довольно приятный.
– Спасибо! – произнёс я сквозь ткань, стараясь не отрывать её от лица ни на миллиметр.
– Тебе нужно привыкать к запахам, – огорошил меня сопровождающий. – В столице их ещё больше. Тем более в Академии. Каждые тридцать секунд отводи платок в сторону и делай короткие вдохи носом. Вначале два-три, затем возвращай платок. Пока мы ждём поезд, тебе нужно привыкнуть к нашему воздуху.