Клан Пещерного Медведя
Шрифт:
Иза успокоилась, но продолжала с нетерпением ждать, когда в ее приемной дочери проявятся хоть какие-нибудь женские признаки.
Эйла зашла в воду по пояс, окунулась и размашисто поплыла в море. Свобода движений в водном пространстве доставляла ей массу наслаждения. Она не помнила, как выучилась плавать, и даже думала, что умела это всегда. Через несколько футов дно резко уходило вглубь: вода стала холоднее, а цвет ее более насыщенным. Девочка перевернулась на спину и на время покорилась воле волн. Когда соленая вода плеснула ей в рот, Эйла вновь перевернулась и направилась к берегу. Наступающий отлив
После вечерней еды Эйла села у моря и, уставившись вдаль, задумалась о том, что происходит под водой. Чайки то с криком кружили в воздухе, то пикировали вниз, то плавали по шумным волнам. Белые стволы плавника создавали причудливые очертания на фоне безжизненного песчаного пейзажа. В безбрежных морских просторах отражались длинные лучи заходящего солнца. Картина навевала неопределенные, неземные ощущения. Чудовищные формы выброшенных морем деревьев обретали все более устрашающий вид, пока не померкли в безлунной мгле.
Уложив Убу спать, Иза вернулась к небольшому костру, у которого под звездным небом сидели Эйла с Кребом.
– Что это такое, Креб? – Эйла указала вверх.
– Огоньки на небе. Каждый из них служит очагом чьего-то духа в ином мире.
– Неужели в мире так много людей?
– Это огни людей, ушедших в мир духов, и тех, кто еще не родился. А также огни духов тотемов, но большинство тотемов имеют не один огонь. Глянь туда! – Креб показал пальцем. – Это дом самого Великого Урсуса. А видишь эти? – Он показал в другом направлении. – Это огни твоего тотема, Эйла, Пещерного Льва.
– Я обожаю спать, когда на небе горят огоньки, – сказала Эйла.
– Но только не когда дует ветер и валит снег, – вмешалась Иза.
– Уба тоже любит огоньки, – произнесла девочка, показавшись из темноты.
– Я думал, ты уже спишь, Уба, – сказал Креб.
– Нет. Уба смотрит на огоньки вместе с Эйлой и Кребом.
– Нам всем пора уже спать, – заметила Иза. – Завтра будет трудный день.
Рано утром люди Клана натянули сеть поперек ручья. Вместо поплавков для нее использовали тщательно вымытые и высушенные пузыри осетров, выловленных в прошлом году, а в качестве груза – камни. Бран с Друком протянули сеть к противоположному берегу, и вождь подал знак. Взрослые и дети пошли в воду. За ними направилась Уба.
– Нет, Уба, – сказала ей Иза, – тебе нельзя, ты еще маленькая.
– А почему Оуне можно? – закапризничала та.
– Она старше тебя. Ты будешь нам помогать, когда мы вытащим рыбу. А сейчас нельзя, это опасно. Даже Креб стоит у самого берега. А ты стой здесь.
– Хорошо, мама, – разочарованно согласилась она.
Выстроившись большим полукругом, люди двигались медленно, чтобы как можно меньше баламутить воду, затем остановились, ожидая, пока песок осядет на дно. Эйла, расставив ноги и сопротивляясь сильному течению, стояла посреди ручья ближе всех к морю и ждала сигнала от Брана. Вдруг в нескольких футах от себя она увидела проплывавшую крупную темную рыбу. Это был осетр.
Бран поднял руку, и все затаили дыхание. Как только
Вдруг Эйла подняла глаза и увидела, что Уба стоит по колено в воде и тянется к девочке через сеть с извивающейся рыбой.
– Уба! Марш отсюда! – накинулась на нее Эйла.
– Эйла! Эйла! – Уба кричала что было мочи, показывая рукой в море. – Оуна!
Эйла едва успела увидеть мелькнувшую головку Оуны перед тем, как та исчезла под водой. Девочка была всего на год старше Убы. Сильное течение сбило ее с ног и понесло в море. В общей суматохе никто из взрослых не заметил этого. Только Уба, наблюдавшая за старшей подружкой с берега, увидела неладное и принялась отчаянно звать на помощь.
Эйла нырнула в мутный ручей и поплыла в сторону моря так быстро, как только могла. Ей помогало течение, но то же течение уносило малышку все дальше. Детская головка показалась из воды и вновь исчезла. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Но нужно было перехватить тонущую девчушку до места впадения ручья в море, чтобы ее не затянуло на большую глубину мощное подводное течение.
Вода становилась соленой. Темная головка вновь показалась и опять исчезла из виду. Эйла отчаянно нырнула за ней, ощутив, насколько прохладнее стала вода. Нащупав волосы, она крепко вцепилась в них рукой.
Легкие Эйлы едва выдерживали нагрузку, поскольку она не успела отдышаться перед очередным погружением под воду. Таща за собой ценный груз, девочка ощущала нарастающее головокружение. Голова Оуны показалась над водой, но малышка все равно была без сознания. Эйле никогда еще не приходилось тянуть за собой человека, к тому же нужно было доставить утопающую на берег как можно скорее. Одной рукой держа Оуну и стараясь не окунать ее голову, Эйла довольно ловко гребла другой.
Став на ноги, Эйла увидела, что навстречу им в воду двинулся весь Клан. Девочка подняла худенькое тельце Оуны и передала Друку. Только тогда она поняла, насколько устала. Креб сразу оказался рядом. С другой стороны, к ее удивлению, Эйлу подхватил под руку Бран и помог выйти на берег. Друк спешно двигался впереди них, и к тому времени, когда Эйла вышла из воды, Иза, положив ребенка на песок, уже откачивала воду из легких.
Это был первый случай в Клане, когда кто-то чуть не утонул. Тем не менее, Иза знала свое дело. Не однажды люди находили вечное пристанище на холодном дне, но на этот раз море лишилось своей жертвы. Выплевывая изо рта воду, Оуна закашляла, веки ее вздрогнули.
– Детка моя! Детка моя! – запричитала Ага, кинувшись к дочери. Она подняла девочку и прижала к себе. – А я уж думала, она умерла. О моя доченька, моя единственная девочка!
Друк взял ребенка у нее из рук и понес к лагерю. Вопреки обычаям Ага шла с ним рядом, похлопывая и поглаживая едва не погибшую дочку.