Клан. Разбитые стекла
Шрифт:
— Ты. Ничего. Не контролируешь, — донесся пугающе ровный, чуждый голос. Женский.
Элиа стояла возле камня с письменами, обнаженная, и сжимала в руке окровавленный десантный нож. Над магической формулой, кропотливо выведенной Дейтраном, насмешливо сиял новый символ, выведенный ее кровью. Угасающее сознание Андрея с трудом определило в нем руну инверсии.
— Кровь от крови, плоть от плоти, волей своей запечатываю. Что кровью моей открыто — кровью моей же смыто, запечатано, лито-перелито и по ветру, — звонкий, почти детский голосок вдыхал новую жизнь в древние слова и кровавые символы. — Прах сила твоя, верх сила моя. Девять лучей сочетаю в круг, да будет воля моя.
— Нет! — закричал Дейтран, бросаясь к мегалиту в тщетной попытке разорвать связь. Теперь
Черное солнце запульсировало, вытянулось в столб и втянулось в камень, снова ставший цельным и таким же замшелым, как прежде. Радужные спирали медленно гасли, рассыпаясь искрами. Почти, как в камине… Андрей захрипел, из последних сил удерживая сознание в том, что осталось от тела и ауры.
— Эр-де-марр с-с-сука! — сдавленно прорычал Дейтран, от бессилия расстреливая в племянницу обойму. — Мы сдохнем здесь вместе.
Пули прошили насквозь облачко неизвестных частиц, не причинив Элии ни малейшего вреда. Лишь впились в древние камни, высекая осколки и мелкую крошку.
— Работаешь на ублюдков… что убили твоего отца, — горько усмехнулся бывший лорд-командующий военной разведки, медленно оседая на землю.
— Моего отца убил его собственный эмиссар. С твоей подачи, — над кромлехом, ставшим полем боя, поднялась полупрозрачная сфера, сияющая альционом. — А ты даже не пытался меня спасти. Зато продал и пытался убить. Так что… катись в Бездну, мудак!
Последняя фраза прозвучала на чистейшем русском. Впервые эти камни слышали русскую речь, еще и нецензурную.
— Мы… уже… там, — мысленно прошелестел умирающий, но Элиа его уже не слушала. Мягко зависнув в воздухе над раненым начальником мужа, она осторожно протянула к нему луч.
Элиа колебалась. Перед ней умирал враг. Израненный, обессиленный, беспомощный, иномирянин не вызывал привычного страха. Но он был врагом, который лишил ее всего, использовал в своих целях, почти отдал на растерзание и жуткую смерть. Если бы не Алишер… Луч задрожал, меняя очертания. Элии хотелось сорваться и лететь отсюда как можно дальше. А враг умрет и так. Но… Память рассыпалась осколками чужой жизни. Чужая память, чужая боль, ранящая сильнее ножа, пули и огненных плетей. Ее муж и это чудовище перебираются через ограждение чужой локации, чтобы полакомиться яблоками. Плавают наперегонки в каком-то водоеме и заливисто хохочут. Глупые детеныши, открытые водоемы смертельно опасны… Сосредоточенно готовятся к чему-то страшному, что в этом мире называют экзаменами. Служат в какой-то странной крепости, где их учат обращаться с оружием и чистить снег. Там почти нет женщин, а те, что есть — тоже стреляют и чистят снег. Хорошая крепость. Задания, задания, бои. Алишер, орущий матом на шефа, омертвело застывшего у какого-то полуразрушенного здания. Кровь. Много крови. Хриплый стон Алишера, перебиваемый сердитым матом начальника, рычащим ругательства вперемешку с исцеляющими заклинаниями. В ту ночь он сам едва не погиб от нехватки Силы, но спас жизнь ее мужу. Друг. Дружба. Инфокристалл так и не смог толком объяснить ей, что же это такое. Чтобы понять, ей пришлось прожить, прочувствовать жизнь лорда-координатора в формате стереосудьбы, изнутри. Долгие годы войны и боли, сжавшиеся в мгновение, в один стук сердца. Нет, ее мужчина и так потерял слишком многих. Они… любят, поэтому им бывает так больно. «Спецназ своих не бросает». Почему здесь все так сложно? То, что для нее — избавление, для Алишера — новый удар, неизбывная вина и боль утраты. Друг, брат, который мог быть каким угодно, но никогда не предавал. А она… да, он напугал ее, но ни разу не причинил зла. Прощение… это сложно, но иначе нельзя.
— Экзарх, нужно уходить, — прозвенела сфера, пытаясь обхватить раненого тонкими лучами, похожими на гибкие иголки. Всей поверхностью она ощущала, как сжимается ловушка, готовая сложиться карточным домиком.
Маг с трудом приоткрыл почти погасшие глаза, уже не играющие серебристыми искрами. Медленно сконцентрировал взгляд, неуловимо улыбнулся.
— Поздно, Элиа. Есть такой закон — уходя, остаться. Меня уже не спасти, а ты погибнешь. Не держи зла и улетай. Он любит тебя и простит, Шторм-Первая.
— Я не уйду без вас. Спецназ своих не бросает.
— Это приказ. Брысь отсюда, беременная сфера! Спецназ нашелся, — мысленно рыкнул маг, на остатках сил и воли выталкивая глупую девчонку за пределы проклятого круга. Элиа заметалась по ломаной траектории, с отчаянием глядя, как аномалия схлопывается в точку, оставляя чистые, непоколебимые древние мегалиты, укутанные мхом, вереском, туманом и длинной вереницей веков.
Сияющая сфера замерла и беспомощно сжалась, вертикально опустив лучи. Она долго так висела, пытаясь понять врага. Ощутить огонек новой жизни, о которой были его последние слова. Лишь заслышав вдалеке приближающийся вертолетный гул и ощутив сети поисковых артефактов, рванула в низкие утренние облака и исчезла.
Глава 27. ЭНДШПИЛЬ
… Альвирон, центральный куб. Резиденция Химеры
— К херам все, манала я душу! Если Полкан не подпишет увольнение — взорву к ебеням штаб-квартиру!
Химера, сбросив еще дымящуюся форму, превратившуюся в лохмотья, сосредоточенно прошлась рукой по всему телу, исцеляя незначительные физические травмы. Магические были куда серьезнее, аура напоминала ржавую, всю в пробоинах каску. Химера болезненно скривилась — Силы катастрофически не хватало. Аномалия оказалась коварной, потрепало их всех не по-детски. Спасибо Первому и портальщику, что вообще живыми выбрались. Ей бы не помешал целитель. Или хотя бы просто отлежаться пару дней, без изматывающих тренировок и очередных заданий. Но если идти к целителям — точно прикроют в больничке, и надолго. В Бездну! Сама справится. Пошатываясь, Химера доковыляла до бара, достала початую бутыль рома — подарок Волчары, упала в кресло и с наслаждением сделала несколько глотков. Изнутри разлилось приятное тепло, а боль неохотно отступила и теперь ворочалась где-то на задворках сознания.
— Всегда пьешь голая и в одиночестве? — раздался насмешливый мужской голос.
Химера инстинктивно метнула на голос пульсар, одновременно скатываясь с кресла и занимая выгодную позицию за его спинкой. Отсутствие одежды ее не смущало, а вот от постороннего мужчины в своем укрепленном убежище боевой маг ничего хорошего не ждала. В руке мгновенно оказалась «Беретта», а разум с бешеной скоростью шерстил вероятности. Вот уж не думала, что придется просчитывать, как уйти живой не с опасного задания, а из собственной резиденции, оказавшейся далеко не безопасным местом. Надо было зализывать раны в убежище шефа…
— И всегда встречаешь гостей оружием? — ухмыльнулся наглец, в котором Химера запоздало узнала того самого Ивер Орреста, местную «шишку» и Полькиного брата.
— А вы всегда на пулю нарываетесь, товарищ экзарх? Или так случайно вышло, что вы оказались у меня дома? Координаты попутали? — настороженно уточнила Химера, не спеша покидать хлипкое, но укрытие. — Гости — те, кого в гости приглашали, а незваный гость хуже растяжки в сортире. Не припомню, чтобы приглашала вас и снимала защиту.
Она немного расслабилась, но убирать оружие не торопилась.
— Дерзкая, — довольно кивнул Рамон, делая незаметный пасс рукой. Пистолет в руке Химеры затянулся зеркальной пленкой и истаял, а сами руки оказались стянуты той же зеркальной экзоматерией. — Красивая и смелая. Но не слишком умная. Не стоит хамить тому, кто сильнее. И тем более, не стоит в него целиться.
Экзоматерия Амальгамы плотно стянула все тело, лишая возможности двигаться. А вот это уже совсем паршиво. Химера еще пару раз дернулась и замерла. Бесполезно, магию Амальгамы ей не одолеть, лучше поберечь силы. Этот Оррест в своем мире практически всемогущ, а она здесь никто. Одно радует: если бы он хотел ее убить, Химера уже была бы мертва. Или превращена в излучение. Целиться в экзарха и швырять в него пульсар, действительно, было глупо. Здесь не Земля-А, и против такого противника ее спецподготовка — детский сад. Раненая и измотанная, почти без Силы, она была небоеспособна. И похоже, чужак это прекрасно знал.