Клан. Разбитые стекла

ShadowCat

Полина осторожно наклонилась к артефакту, с опаской протянула руку. Медальон дрогнул и приобрел призрачные очертания, рука девушки лишь схватила воздух.

— У меня не получается, — незадачливая наследница артефакта подняла на мага растерянный взгляд. — Возьмите его сами!

— Во-первых, не возьмите, а возьми, — напомнил Андрей. — А во-вторых, он принадлежит не мне.

— Вы… ты же сам говорил, какой он ценный и важный…

Почему маг отказывается от такого трофея, у Полины не укладывалось в голове.

— Лина, такого добра у меня полные схроны. Твое колечко

именно оттуда, — на непроницаемом лице проскользнуло нечто вроде улыбки. — Для меня ценность этой вещи лишь в том, чтобы получить преимущество перед противником, найти твоего отца и защитить тебя. Я не вор и не торговец краденым, блеск альциона давно не туманит мой рассудок. А тебе родовым наследием разбрасываться, как минимум, глупо и недальновидно.

— Я не хочу это носить, — извиняющимся шепотом проронила девушка. — И видеть его не хочу!

На поникшие худенькие плечи осторожно опустились мужские руки.

— Солнышко, не хочешь его носить — не надо. Вернемся в резиденцию, уберу в схрон. Или в саркофаг, где ему самое место. Но забрать его отсюда необходимо. Не я, а ты его наследница и полноправная хозяйка.

— Почему тогда я не могу его даже коснуться?

— Потому что не хочешь и боишься, — вздохнул иерарх. — Ты его как бомбу берешь, смотришь на него, как на дохлую кошку. Так ты его не возьмешь. Сила или страстное желание тоже не поможет, медальон скорей всего просто исчезнет совсем.

— И что же мне делать?

— Для начала, пойми одну простую вещь: не этот медальон виноват в твоих бедах. Сердце Ангела не творит ни добра, ни зла — его творят люди. Посмотри на эту вещь не как на врага, а как на единственную ниточку к твоему отцу, его дар тебе и твоей матери, — подумав, посоветовал мужчина. — Артефакт не принадлежит этому миру, такие вещи кому попало и просто так не дарят. А теперь он принадлежит тебе по священному праву крови. И когда-нибудь перейдет твоим детям. Это достояние твоей семьи, которое твоя мать бережно хранила много лет, чтобы передать тебе, когда придет срок. Только не успела. Я всего лишь замыкаю круг.

На золотисто-янтарные глаза навернулись слезы. Только теперь — от светлой печали по теплу материнских рук, сжимавших этот медальон. Все волшебство мира не вернет ее, не отогреет мамины руки. И этот медальон вдруг обрел в глазах Полины огромную ценность. Ценность, измеряемую не «Волгами», самолетами или островами — крупицами памяти. Лучиками счастья, когда-то согревавщими ее душу. Тонкими ниточками, на мгновение соединившими ее с теми, кто ее любил и кого любила она. Ценность, которую просто нельзя отдать, как не отдают врагам последнюю пядь родной земли.

— Я поняла. Это мой долг и право, — выдохнула девушка, касаясь артефакта. Оплавленный камень, намертво впаянный в альцион, вспыхнул нестерпимо ярко, свисая с ее ладони.

— Молодец, справилась, — сдержанно похвалил маг, формируя портал. — Вставай и пошли, все эмоции и разговоры дома. Иллюзорный вертолет уже попал в чужой поток внимания, и чтоб мне драить казармы, если он не будет сбит или захвачен… минут за десять.

Полина попыталась подняться и замерла на полпути. Под ногой что-то хрустнуло. Солнечный луч, упавший на пол, высветил какие-то осколки, едва различимые в груде мусора. Из-под осколков торчал обгоревший край пожелтевшей фотографии, с которой беззаботно улыбалась пожилая женщина с ребенком на руках. Побледневшая девушка выдернула фотографию и спрятала на груди.

— Это мамина любимая ваза. Была, — дрогнувшая рука коснулась осколков.

— Тысяча демонов! — выругался Андрей. — Не до ваз сейчас. Уходим.

Девушка поникла и послушно поднялась. Ее движения напоминали механическую куклу. Иерарх снова забористо выругался, только на этот раз мысленно.

— Лина, портал открыт, вертолет ждет. У тебя две минуты. Потом просто переброшу через плечо, — предупредил маг. — В темпе забирай, что для тебя важно. Время пошло.

Полина растерялась. Пусть она успела увидеть и забрать чудом уцелевшую фотографию, но мамину вазу из осколков не собрать. Или собрать? В последнее время она видела слишком много такого, что сложно даже представить. Может, хотя бы что-то дорогое еще можно сохранить?

— Андрей, я бы хотела забрать эту вазу, — каждое слово давалось девушке неимоверным трудом. — Она… очень дорога мне как память. Только она разбита.

— Какого демона ты хочешь от меня? — ровно уточнил маг.

— Ее можно… починить?

Девушка сжала в руке осколок, даже не ощущая боли, смотря на мужчину с мольбой и безумной, отчаянной надеждой. По пальцам медленно стекала струйка крови.

— Брось, — Андрей разжал ее ладонь. Окровавленный осколок звякнул об пол. — Демонова погибель, отродье Бездны… Полторы минуты. К порталу!

Полина кивнула и шагнула к порталу, прижимая к груди медальон и обгоревшую фотокарточку. Совершенно разбитая, она не заметила, как маг вытянул руку, под которой вихрем сверкающих звездочек закружились пыльные осколки.

— Аd recreare primum principium, — словно из-под воды донеслось до сознания девушки. — Integritatem externum…

Полина обернулась на голос и застыла с широко распахнутыми от потрясения глазами. Осколки под рукой мага кружились все быстрее, складываясь в подобие трехмерной мозаики. Сверкающее облако вытянулось в воронку, в которой все четче проступали знакомые контуры.

— Держи свою вазу, — в руки девушки упала абсолютно целая хрустальная посудина. Сам Андрей стремительным движением хищника оказался рядом и бесцеремонно развернул к себе ее порезанную руку, привычно заживляя рану. — И только попробуй мне что-нибудь опять вытворить, точно крапивой по голой заднице пройдусь!

Девушка залилась краской и опустила взгляд в пол. После такой угрозы желание что-нибудь вытворять пропало подчистую.

Внимательно оглядев комнату магическим зрением, иерарх простеньким заклинанием из бытовой магии очистил помещение от крови Полины. Кровь объекта — слишком мощный инструмент в руках опытного мага, никто в здравом уме не оставляет за собой такого следа. Убедившись, что работа выполнена качественно, мужчина подтолкнул спутницу, завороженно разглядывающую вазу, в сторону портала.