Klangfarbenmelodie
Шрифт:
А потом она запела вновь — и мужчина оказался полностью покорён этим голосом, сильным, густым, мягким и таким ласковым. Девушка пела искренне, вкладывая все свои эмоции и переживания в слова. Ей хотелось верить — когда Алиса уверенно желала людям счастья и радости, когда она ободряюще улыбалась и словно бы поддерживала всех собравшихся.
Совершенно отличается от того, как поют японцы — сдержанные и невыразительные.
А потом Алиса глубоко вдохнула, и Тики заметил, как многие в зале, в том числе и Вайзли, в предвкушении замерли, ожидая,
Финальное соло у девушки вышло просто замечательное. Тики на минуту прикрыл глаза и сидел мягко покачивая головой в такт совершенно великолепному исполнению.
Когда аккомпанемент стих, зал зааплодировал, и Микк без малейших сомнений присоединился к восторженной публике. Певица была и впрямь шикарна, Вайзли не соврал. Причем, шикарна она была не только голосом и игрой, но и внешне. Несмотря на так распространенную в Японии у женщин мальчишескую фигуру имела она какой-то особый шарм, и именно на этот шарм, как видно, и покупались посетители кафе.
Интересно, насколько увеличивает эта Алиса общий процент выручки, если за один вечер ради ее выступления тут собралось столько народа? И ведь многие — явно завсегдатаи. Как, видно, и Вайзли.
Алиса пела и «Run to you», и «Miracle», и «Salute», и многие другие песни из репертуара известной певицы, скончавшейся меньше десятка лет назад и до сих оставившей о себе великую память. Да, Тики любил ее музыку. Уитни пела о любви, и за все эти века ее слова, пожалуй, были во многом затерты, однако голос… Голос у певицы был красивый и сильный. И это притягивало, заставляя… верить, пожалуй.
Впрочем, Микку было все равно. Главное — музыка красивая и не самая бессмысленная. И сегодня… эта Алиса великолепно спела, надо признать.
— Ну хорошо, — буркнул мужчина, слушая, как нежно и сильно тянет песню девушка. — Я не зря выполз из своей берлоги в этот вечер.
Вайзли обрадованно улыбнулся, ударив его в плечо, и как раз в этот момент девушка замолкла, прикрыв глаза, после чего вежливо поклонилась с милой улыбкой на притягательно красных губах и мягко хохотнула, когда кто-то из зала бросил ей букет, который она с лёгкостью поймала.
— Для меня было огромной честью выступать перед вами, уважаемые гости, — весело проговорила она, сверкая словно хрустальными серыми глазами, и звонко рассмеялась, стоило кому-то выкрикнуть:
— Ну давай ещё разок на бис, Алиса!
Тики усмехнулся, думая, как же звонко эта девочка будет стонать у него в постели. С таким-то прекрасным голоском.
— К моему великому сожалению, — горестно вздохнула Алиса, прикрыв веки, и грустно опустила голову к груди, — ещё одну песню мне вряд ли оплатят, — доверительно поделилась она, и Микк удивлённо приподнял бровь.
По залу пронеслись смешки, а потом неожиданное:
— А ну не ври, чертовка! Я тебе плачу за часы, а не за песни!
Девушка, однако, вздохнула ещё горше, для драматичности приложив к правой щеке ладонь, и покачала головой:
— Вот так вот меня и драконят,
Тики проводил ее заинтересованным взглядом и усмехнулся.
— Минутка юмора напоследок, — удовлетворенно заметил он. — И по каким же дням здесь поет эта звездочка? — Вайзли заулыбался еще довольнее прежнего.
— Понедельник, среда, пятница, — оттарабанил он, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, и поинтересовался: — А что, хочешь еще прийти?
Мужчина коротко кивнул («Вне сомнения»), с улыбкой думая о том, какая это будет, должно быть, интересная ночка. Вот прям сейчас он с этой Алисой налаживать контакт даже не думал — ну уж нет. Вайзли будет, пожалуй, уж слишком доволен — и оскорблен — тем, что эта певичка Тики так понравилась.
Микк придет сюда один, без братца. Скажем, в грядущий понедельник. И вот тогда-а-а…
— Не знаю, откуда она тут появилась, — развел между тем руками Вайзли, явно решивший, что теперь брату интересна эта история с самого начала. — Я в этом кафе завсегдатай — кухня у них потрясающая, цены отличные, интерьер, опять же… Но живой музыки не было прежде — иногда только какие начинающие коллективы приглашались, но все одно. А тут — пришел однажды и увидел, как поет Алиса! Потрясающий голос, верно?
— И сколько же ты уже наслаждаешься этим голоском в одиночку? — хмыкнул Тики. — Интересно, что она еще поет? — надо было срочно сделать упор на вокальных данных, иначе мужчина опасался, что вид у него уж слишком мечтательный.
А как же иначе — шейка у девушки была тоненькой, ножки, обтянутые в лёгкие капронки, стройными, да и сама она была очень притягательной на вид, симпатичной.
Микк уже предвкушал, как будет мять её и мучить, как будет вслушиваться в звонкие стоны и смотреть в покрытые паволокой возбуждения глаза. Наверное, вернуться в Японию две недели назад было правильным решением.
Вайзли как-то странно (проницательно) усмехнулся, потягивая из трубочки молочный коктейль (ну что за детский выбор), и пожал плечами.
— Да месяца четыре назад впервые услышал, — задумчиво пробормотал он, — она тогда пела что-то джазовое и совершенно покорила меня, — хохотнул парень.
Тики поперхнулся, недоверчиво хмуря брови.
— И ты молчал все эти четыре месяца?
— Ты же в Европе шиковал, говнюк, — недовольно пробурчал Вайзли, бросая сердитый взгляд в сторону Микка, на что тот лишь пожал плечами: ну не он же виноват, что парня из-за его слабого здоровья за пределы Японии не пускают. — Да и я потом в больницу слёг, ты же знаешь… — передёрнул тот плечами, тяжело вздохнув. — Так что недели три назад меня выписали, а она тут уже как родная, освоилась совсем, — разулыбался Вайзли, похожий в этот момент на какого-то папашу с приступом гиперопеки по отношению к любимой дочурке.