Клановый
Шрифт:
— Давай, Линур, ты знаешь, что делать.
Я положил руку внутрь железной ракушки.
Сиер Нилран захлопнул её створки. Прикоснулся к красной точке.
Артефакт завибрировал.
По руке пробежал холодок. Один за другим окрасились семь карцев. Восьмой приобрёл едва заметный голубой оттенок.
Дядя не сумел скрыть разочарование. Высвободил мою руку, достал курительницу.
После того, как затянулся дымом чиманы, сказал:
— Ну что ж, вряд ли стоило ожидать чего-то другого.
Потёр глаза
— Олмер не влился в твой резерв магической энергии. А жаль. Пока он расположился отдельно. Но не расстраивайся, Линур. Всегда так происходит. Пока ещё никто не смог научиться пользоваться его маной. В отличие от саламандра, олмер не открывает носителю доступ к своему энергетическому телу — я не слышал о подобных случаях. Конечно… надеялся, что в твоём случае будет иначе. Всё же раньше опыты с настоящими одарёнными не проводил…
Помахал рукой, отогнал от своего лица облако дыма.
Произнёс:
— Ладно. Будем наблюдать. Слишком мало прошло времени после ритуала, чтобы делать выводы.
Откинулся на спинку кресла, смотрел на меня.
— Как я уже говорил, олмер — тот самый главный ингредиент в рецепте превращения оборотня в одарённого, — сказал сиер Нилран. — Мы все проходили через слияния с ним. Да по многу раз. И я, и мой отец, и твоя мама, и… много кто ещё. В нашей семье эти ритуалы давно стали традицией.
Он пыхтел трубкой, наполняя воздух лаборатории запахом тлеющей чиманы.
— Вот только не все сумели дотерпеть и дожить до результата. Как и огнедух, после расставания с носителем олмер оставляет в ауре бывшего компаньона частички своего энергетического тела. После десяти двадцати лет симбиоза остатков маны в ауре становится достаточно для того, чтобы превратиться в базовый резерв. Кому-то удаётся к этому резерву пробиться — такие счастливчики становятся пусть и слабосильными, но магами. Как мы с твоим дедом. Других неподконтрольные остатки маны сводят в могилу. Так случилось с твоей мамой, братом моего отца, двумя моими детьми.
Замолчал.
Какое-то время я наблюдал за тем, как дядя курил и смотрел поверх моего плеча на окно.
Наконец сиер Нилран заморгал, заглянул в курительницу. Снова протёр глаза и сказал:
— Радует, что в случае с тобой риск минимален. Магом ты давно стал, цель наших с тобой опытов иная — проверить насколько большим могут сделать твой резерв те или иные симбиоты. Чего ждать от огнедуха, уже приблизительно представляем. Теперь будем следить за олмером. В теории, симбиоз с ним может принести тебе хорошие дивиденды. Именно на такой поворот мы с твоим дедом и рассчитываем. А может не дать ничего, кроме неудобства. Такое тоже возможно. Будем наблюдать.
Выпустил в сторону от меня струю дыма.
— Что ж, племянничек, — сказал он, — с делами мы на сегодня закончили. Мучить тебя сегодня больше не стану. Хотя… погоди отправляться к себе. Понимаю, ты сейчас мечтаешь лишь об одном: завалиться на кровать. Для первых дней симбиоза с олмером это обычное дело — я-то знаю. Потерпи ещё немного. Давай-ка, прогуляемся в мой кабинет.
Я заметил, что он улыбается.
Вспомнил слова Тильи о сюрпризе, что приготовил мне дядя.
***
Тилья не обманула: дядин сюрприз мне действительно понравился.
Я вошёл в кабинет сиера Нилрана и поначалу не поверил своим глазам. Не сразу понял, что увидел там не ожившее мамино изображение с того портрета, что висел на стене в приемной деда. Хотя женщина, что вскочила с дядиного дивана и рванула мне навстречу, очень походила на мою маму.
Сестра.
Весала.
Она крепко сжала меня в объятиях и сказала:
— Как же я соскучилась по тебе, братишка!
Глава 43
С Весалой мы не расставались до самого вечера.
Выслушал от неё упрёки за свой побег из поселения — за то, что не предупредил сестру лично, не объяснил, куда и зачем собрался. Отметил: Крок и Лила выполнили мою просьбу — передали Весале, что я отправился на долгую охоту. Подумал, что и правда сглупил: мог бы и пообщаться с сестрой перед уходом. Сейчас бы я, наверняка, так и сделал. Не побоялся бы её уговоров остаться.
Услышал о том, что очень изменился: подрос, окреп, превратился в мужчину, что бы это ни значило. Стал ещё больше походить на отца. Перенял не только его манеру говорить — даже улыбался теперь в точности, как папа.
Сестра не уставала засыпать меня вопросами.
Старался отвечать на них.
Но рассказывал не обо всём. Не загружал Весалу подробностями своих приключений. Не упомянул ни о лагере огоньков, ни об Арене. И уж тем более не сообщил, что почти год прожил в рабстве.
Быстро перешёл к той части похождений, где повстречал наших общих родственников — семью Торон кит Сиоль. Рассказал, как те меня встретили, помогли обустроиться в столице. Как занимались моим обучением, превращая меня в кланового.
А ещё отвёл сестру в приёмную деда, показал ей мамин портрет.
После, когда слёзы на лице Весалы подсохли, вновь вернулся к описанию нынешних будней. Описал красоты Селены, озвучил свой примерный распорядок дня. Рассказал, как проходят занятия в Имперской Академии Магии. Много говорил о Тилье и о божественном алфавите — о том, что в последние месяцы волновало меня больше прочего.
За успехи в учёбе сестра похвалила. Особенно когда увидела шар огня над моей ладонью — очень вовремя я прошёл ритуал подселения огнедуха. Схитрил: не уточнил, что к магии огонь прямого отношения не имеет. Но ни на что другое сейчас не был способен — дядин артефакт выкачал из меня всю ману.