Кланы пустоши
Шрифт:
Раздалось шарканье. В сумраке возник силуэт. Крючок, бросив разряженное ружье, схватил со стола пистолеты Макоты, Дерюжка вскинул маузер.
К сендеру выбрела очень высокая черноволосая женщина в длинном платье, с широкими скулами и густыми бровями, неуловимо похожая на Мустапу. Перед собой она держала охотничий штуцер. Пистолет в руках Крючка дернулся, но бандит не выстрелил – когда великанша подошла ближе, стало видно, что пули попали ей в грудь и живот.
Макота вел за ней стволом пистолетика, позабыв, что патроны в нем закончились. Женщина сделала несколько шагов, кренясь все сильнее под весом тяжелого ружья,
– Серж, – простонала она, медленно поднимая ружье. – Сережа…
Полные ненависти темные глаза уставились на атамана. По платью расплывались пятна крови.
– Проклинаю тебя! – выдохнула великанша, напрягая последние силы. Ствол штуцера рванулся вверх.
Макота надавил на спусковой крючок, пистолетик сухо щелкнул. Раздался выстрел, женщина опрокинулась на спину, выпустив ружье. Атаман оглянулся – Дерюжка обеими руками сжимал маузер и глядел на хозяина безумными глазами.
– Вот так, молодой! – оскалился Макота. – Растешь!
Он перешагнул через трупы и направился к поддону, где стоял накрытый брезентом агрегат.
Прицепив кобуру на пояс, надев шляпу и желтый плащ, Ставро преобразился в странствующего пилигрима. На ферму к Борису Джай-Кану в прошлом сезоне заглядывал такой – шел из Московии в Киев и сбился с дороги. Некроз его разберет, как он оказался на юге Пустоши, вдали от торговых путей. Туран хорошо запомнил того человека: в плаще из мягкой кожи, в запыленной шляпе, усталый, с длинными волосами и светлыми глазами, под которыми набухли мешки. Он пробыл на ферме день, щедро расплатился за еду и почти ничего не говорил о себе. Был дружелюбен, рассказал, что в Московии топливные короли отстроили нефтяную платформу близ Ленинского тракта, а Лига фермеров теперь редко нанимает в охрану бойцов Меха-Корпа и Замка Омеги, предпочитая обходиться своими силами. Пограничная война в Москве закончилась – бандитов выбили из предместий города. Орден выставил на дорогах патрули. Московский Храм готовит поход супротив мутантов, набирает добровольцев в отряды, чтобы выжечь место под названием Стойбище, где обитает нечисть.
Сам же пилигрим направлялся к Патриарху за благословением на дела праведные – желал обращать кочевников Донной пустыни в истинную веру. На что отец Турана заметил: без насилия в этом деле, как видно, не обойтись, вон у пилигрима какой револьвер большой. Гость со значением возразил: варваров к вере следует направлять мирным путем, револьвер же и патроны ему необходимы лишь для самообороны.
Туран не мог вспомнить его имя, но образ пилигрима засел в голове – шляпа, плащ, пояс с кобурой. Точь-в-точь как сейчас одет Ставро. Только паломник на голову ниже был и не так широк в плечах…
– Ты меня слушаешь? – Великан пихнул его в плечо, и Туран очнулся от воспоминаний.
– А?
– Держи. – Протянув ему винчестер и патронташ, хозяин «Крафта» спросил: – Как у тебя со стрельбой? Получше, чем с рычагами?
– Я хорошо стреляю.
– Ладно. Идем в кабак на торговой палубе. На встрече со Знатоком рта не открывай, я буду говорить. Ты просто гляди по сторонам внимательно. Если что подозрительным покажется – скажешь мне. Когда пойдем обратно, тоже смотри в оба. Знаток мне одну вещь передаст. Вроде никто про это знать не должен, но нас могут стеречь. Или просто чтоб вор какой карманы
– Так деньги за эту вещь у тебя с собой будут? Надо их получше спрятать.
Ставро покачал головой:
– Со Знатоком я давно рассчитался в условленном месте, еще в сезон ветров. Теперь все понял?
Туран застегнул пояс-патронташ.
– А «Крафт» так висеть и будет? Без охраны?
– Капканы поставлю, – сказал Ставро. – Меня на Корабле многие знают. Мелкое ворье уже пробовало залезть – два трупа, еще один без глаза остался. Брать тут особо нечего, разве что передатчик. – Он стукнул ногой по железному ящику под штурвалом, прикрученному к полу и запертому на висячий замок. – Но он тяжелый, попробуй унеси. Надо болты срезать как-то, потом вниз спускать – одному тяжело, даже вдвоем. И потом, вещь редкая, приметная, просто так не сбагришь.
Ставро закрепил над штурвалом пороховой самострел. Взвел курок, прицепил к нему крючок с тонкой лесой и прошел в центр рубки.
– Лезь наверх, я тут пока все доделаю.
Когда великан закончил с ловушками для непрошеных гостей и выбрался на крышу, Туран, сидя на краю гондолы, рассматривал торговую палубу. Из пустыни дул свежий ветер, нес облака ила. Приглушенный гул толпы доносился снизу.
Ставро присел рядом и с любопытством заглянул в лицо Турану:
– Часто на высоте бывал раньше?
Парень покачал головой:
– Никогда. Ну, на крыше дома нашего… Почему ты решил, что часто?
– Не боишься совсем. У другого бы голова закружилась, а ты прямо на краю сидишь.
– Мне высота, наоборот, нравится, – сказал Туран, подумав. – Простор… Дышать как-то легче, и на душе спокойнее становится.
Ставро в ответ лишь хмыкнул:
– Ладно, идем к «Бакену». Так кабак называется. Вон в той цистерне здоровой, лежит, видишь?
– Кого все-таки больше опасаться, прокторов или местных?
– И тех, и тех. Но с прокторами вежливо держись, а ворюг, если что, смело в зубы бей.
Ставро начал спускаться, и Туран, повесив ружье за спину, последовал за ним.
– Нормально, хозяин! – Дерюжка выпрямился, отряхивая руки. – На «Панч» ее запросто поставить можно. Во, гляди.
Аппарат на короткой стойке, с шестью лючками на торце, тускло поблескивал покатыми боками. Рядом лежали скрученные провода, пульт управления, какая-то штука с экраном и тарелкой наверху.
– А чё за тарелка?
– Локация. Как его?.. Радар. Ракеты наводить.
– А ты локацию, что ли, тоже сможешь туды поставить? – усомнился Макота. – Или Захар?
– Сможем, сможем! – замахал руками молодой бандит. – Ты погляди…
– Стой. – Атаман повернулся к Крючку, дежурившему возле дверей с обрезом и маузером в руках. – Чё там?
Лопоухий пожал плечами:
– Тихо пока.
– Ладно, карауль. Ну так чего, Дерюга?
– Берешь кассету с ракетами, на стойку крепишь. Провода через крышу да в кабину. Блок там где-то поставить, локацию наверх, чтоб тарелка эта крутилась тудой-сюдой. Вишь экран? Он внизу, на нем цели видны будут. Это всё… – Дерюжка пошевелил губами, – е-ле-троника. Серьезное дело, до Погибели на ней все держалось, мне Захар говорил, его в детстве дед один этому учил. В схемах разных смыслить, паять там, клепать всякое…