Клара Ш.: Музыкальная трагедия
Шрифт:
Карлотта.Неужели никто не видит, как я работаю руками?
Клара.Моего великого Роберта — и в сумасшедший дом? Этому не бывать!
Комманданте (рассеянно глядя сверху вниз на Роберта).Есть, конечно, так сказать, сугубо наземные виды спорта, когда человек может проявлять большую прыть. Но воздух, воздух — вот настоящая стихия, пусть даже и для немногих.
Клара.Я была принесена в жертву на алтарь твоей гениальности, Роберт!
(По мере того, как Клара обретает холодное спокойствие, Комманданте все больше проявляет интерес к другим женщинам, позволяет себе вольности, пичкает их лакомствами.)
Клара (спокойно
Комманданте (мимоходом адресуясь к остальным гостям).Холодная погода и поездка в Мае пробудили во мне звериный аппетит, но особенно — желание трахнуться (поворачивается лицом к Аэли и спиной к публике, спускает штаны, девочка все еще сидит у него на спине, он пытается дотянуться до самолета и качнуть его. Затем обращается к Аэли).Разве вы не видите, в каком состоянии мой королек? Надеюсь, эта ужасная немка скоро уедет! Толпа на станции буквально набросилась на меня, одни кричали «Князь!», другие «Ваше превосходительство!», немка была просто ошарашена.
(Аэли аплодирует, Луиза воспринимает это как сигнал, нетвердой походкой направляется к роялю и в сбивчивом темпе играет шлягер, который напевал Роберт.)
Роберт (взвывая).Тигрица! Гордость львиного племени! Вот по кому я томился всю жизнь! По своей достойной половине! Браво, брависсимо! (Бросается к Луизе, санитары с трудом удерживают его.)Мой слух! Мой дивный слух! Какая кристальная ясность! Вот оно — упоение духом женственности! О небо! Как тонок стал слух! (Он почти тащит за собой санитаров.)Больше никто не слышит, не воспринимает это? Все тело, точно шерстью, покрыто слуховыми нервами. Нежные щупальцы! Трепетные реснички! Мои чувства разбужены искусством стопроцентной пробы, вот оно! Чуткие волоски! Вот они, мои драгоценные! Тра-ля-ля! Вы сочиняете как птицы поют? Мой слух подминает рассудок, какая сладость! Я пульсирующая гора. Гора Олимп. Оглушительно веют воздушные потоки, грохочут, как огромные стада железных машин! Вон они! Эй!
Клара (в отчаянии).Когда женская одаренность выламывается из нормы своего времени, возникает чудовищная угроза. Покушение на права собственности того, кому она отдана в качестве самки. Все ее духовные силы (в сильном волнении)востребуются лишь для кулинарных изобретений и разгребания мусора (в изнеможении сникает).
Роберт (ликуя).Именно так. Сыграйте этот пассаж еще раз, о, прекрасная дама!
Клара.Я даже не смела поупражняться на втором, приобретенном позднее рояле. Как же! Ведь я помешала бы ему творить!
Комманданте (с веселым любопытством разглядывая заговаривающегося Роберта) .А что, если бы, к примеру, я сам повредился рассудком? Умственное расстройство может протекать бессознательно. Художнику, пораженному сим недугом, вовсе не обязательно сознавать свое слабоумие, как и всякому сумасшедшему (указывает па Роберта жестом директора цирка)свое помешательство! Чур меня! Чур!
(Веселый смешок. Аэли, улыбаясь, откидывается на спину, Комманданте встряхивается. Мария едва не сползает с него, но продолжает отчаянно цепляться, визгливо хнычет. Роберт бросается на шею одному из санитаров, в исступлении нежно целует его, тот столбенеет, затем отбивается, но Роберт выказывает невероятную силу Д'Аннунцио вновь овладел собой, он скачет вместе с Марией по комнате и, как в театре, следит за обострением коллизии между Робертом и Кларой.)
Роберт (изливая свою нежность на санитара, который от него отпихивается).Лапушка! Я каждый день извожу себя сочинительством, будь умницей! Чаще всего это кончается бунтом слуха, он опять разрушает все. Но только не сегодня! Послушай же! Ты услышишь венец моей работы (безумно громко поет все ту же расхожую мелодию, Луиза аккомпанирует ему на рояле. Во время игры венецианка во весь голос смеется, сознавая весь комизм ситуации).Слух шаг за шагом стирает (поет)написанное, уже вполне законченное (поет).А то, что остается (поет)безумно сложно и очень современно! Музыкальный обрубок! (Поет, затем, обессилев, умолкает. Пауза. За окном — топот солдатских сапог. Маршировка. Пауза. Потом с улицы доносятся звуки «Молодости» — песни итальянских фашистов. Все присутствующие молчат, Комманданте стоит по стойке «смирно».)
Клара (нервно размахивает газетами).Дайте мне прочитать отзывы обо мне и Роберте.
Комманданте.Тихо!
Клара (зашиканная со всех сторон, волнуясь, ворошит газеты).Здесь… вы послушайте… можете сами прочитать!
(Читает вслух.)«Говорю тебе и всегда пишу в новом музыкальном журнале, что в твоем… он имеет в виду в моем, свинья!., фортепьянном концерте сначала взлетает в небо феникс. Белые томные розы и жемчужные лилии. Среди них сияющее девичье лицо. Челны отважно борются с волнами… и НУЖНО ЛИШЬ ОДНО УМЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ КОРМЩИКА, ЧТОБЫ ОНИ, ТОРЖЕСТВУЯ ПОБЕДУ, СТРЕМИТЕЛЬНО… (в этот момент Роберт заходится в приступе визгливого смеха. Клара восторженно замирает. Молчание нарушается хныканьем маленькой Марии).
Мария.Папа, я боюсь! Здесь такой шум! (К Комманданте.)Дядя, а этот чудный самолетик может летать?
(Ее тут же заставляют успокоиться. Пьяная Луиза продолжает играть шлягер. Роберт дирижирует с подчеркнутой торжественностью. Клара вне себя от негодования и ревности.)
Роберт.Эта… дама за роялем (он имеет в виду Луизу) — просто чудо. Она еще никогда не била меня. Она добрая! Она играет мои идеи, даже те, которые я не успеваю додумать. Небывалые созвучия вырываются из меня, обгоняя самый звук. Она ловит их на лету. Браво! ( У Клары от волнения вздымается грудь.)Мой слух! Непрерывная пытка звуком. Он растекается по всему телу. От него не уйдешь, не убежишь. Слух пожирает мысли. Пищеварение происходит в голове (хихикает, выплевывает шпинат).
Клара (в отчаянии).Твоя великая фа-диез-минорная соната — единственный обращенный ко мне крик души, на который ты мне не позволил ответить. На крик я отвечаю искусством! (Она устремляется к роялю, чтобы сыграть фа-диез-минорную сонату, но место занято злобно ухмыляющейся Луизой. Клара стаскивает ее с табурета. Луиза с воплем падает на пол. Клара усаживается и играет Шумана, что приводит в ярость композитора. Он готов броситься па нее, но его удерживают санитары.)