Класс отщепенцев. Трилогия
Шрифт:
– Думаю, он и вправду лучший!
– ухмыльнулся Сержи.
– Ага, а Академия внезапно озаботилась качеством нашего образования!
– Струк продолжал язвить вовсю.
– Надо же! Не прошло и три с половиной года!
– Прошло...
– поправил Голан.
– Единственный реальный, на мой взгляд, вариант - это тот, что его приставили присматривать за нами...
– теперь уже Сержи пожимал плечами.
– Не знаю - это больше сдерживающий эффект для нас, или успокоения для кого-то еще... Второе - более вероятно. И еще более вероятно, что этот кто-то - все же архимаг, а не советник, хотя до конца быть уверенным в этом нельзя. Но все же я не понимаю смысла... Не понимаю... Зачем привлекать подобное существо? Ради чего? Его услуги, какие
– Очень может быть, что платить по этим счетам придется не тем, кто заказывает услуги!
– буркнула Салли.
– Магическое право почему-то на сей счет молчит.
***
Новые предметы приводили отщепенцев в замешательство, и дело было даже не в их удаленности от магии, сколько в кардинальной смене направления их деятельности. Правила составления протоколов, методика осмотра места происшествия, опрос свидетелей... Быть может, это все было где-то даже и полезно, но за месяц такой жизни отчаяние овладело даже Салли, которая до этого была не прочь делать карьеру в магистрате, благо с ее происхождением забраться выше все равно не было ни малейшей возможности.
Лучше всего характеризовал ситуацию грустный взгляд Струка, которым он смотрел на полки с учебниками по пройденным магическим дисциплинам. Там была ботаника и заклинания ветров, предсказания и сопромаг - традиционно не самые легкодоступные для гномов предметы, но Струк смотрел на них с какой-то затаенной нежностью. Особо задерживал на себе внимание сборник задач с дарственной надписью Нагибатора - ему, Струку, единственному студенту, который соответствовал представлениям профессора Баттера о достойном подходе к столь важному предмету. Струк любил сопромаг, он с удовольствие решал зубодробительные задачи, видя в них скорее интересные загадки, вызов его интеллекту и умению держать в голове сразу множество элементов... Как все это далеко от казенной бюрократии и пустых формулировок...
– Неужели это все зря? Неужели это все закончится именно так?
– Обкусанные губы гнома едва шевелились, но сидящим рядом одногруппникам не нужно было слышать слов, чтобы понять ту бурю чувств, что бушует сейчас в сердце гнома.
– Неужели самая большая сила в этом мире - росчерк?
– В смысле?
– не понял Валек последнюю ремарку гнома, сказанную чуть громче.
– Росчерк... Одним росчерком можно изменить все - судьбу, время, память... Годы усердного труда, жизни, наконец... Именно росчерком. Не мыслью, даже не словом - они еще зыбки, их еще можно иногда отменить... Росчерк всегда окончателен... Он сильнее веры, сильнее надежды. Он определяет. Расставляет все на свои места. Вплоть до следующего росчерка. И этот замкнутый круг разорвать сложнее всех теорем сопромага вместе взятых.
– Да ладно, будет вам убиваться!
– легкомысленно махнул рукой Валек.
– нас же никто не может заставить этим заниматься! Учить - да. Сдавать - да! Но не заниматься! В первый раз, что ли? Так ботаника у госпожи Рэссер посложнее была!
С этим спорить было трудно. При всей своей педантичности и скрупулёзности Наид Шах делал упор не на массиве знаний, а на их сути. Да и опросы предпочитал проводить не в форме повальных контрольных, а в виде небольшого следствия по выбранной тематике. Остальные же преподаватели, ведущие разного рода сопроводительные предметы, от одного упоминания высшего вампира впадали в ступор и на пререкания не шли.
– Итак, рассмотрим ситуацию: гражданка И. обратилась в магистрат с жалобой, что в процессе травли тараканов соседями у нее завяли все цветы в горшках... Ваши действия как рядовых сотрудников магистрата?
– А тараканы у с-с-соседей передохли?
– уточнил Хлиис.
– Потому что ес-с-сли нет травлю тараканов можно трактовать по-разному. Вплоть до покушения на жизнь госпожи И. ... С-с-с этими тараканами откалибровать с-с-степень магического вмешательс-с-ства и реакции вс-с-сегда трудно... В любом с-с-случае от нас-с-с, как от рядовых с-с-сотрудников требуетс-с-ся отправитьс-с-ся на место и зафикс-с-сировать магичес-с-ский фон... И тараканов...
– Хм... Вижу, вы уловили суть...
– Улыбнулся вампир.
Но все же энтузиазма на занятиях у отщепенцев поубавилось. Если раньше они воспринимали учебу, как вызов, то теперь на уроках царило все больше уныние, и вовсе не из-за сложности предмета. В какой-то момент даже Наид Шах обратил внимание на упадок духа и поинтересовался его причиной, а заодно и причиной низкого интереса к его любимому предмету.
– Ну, а какой смысл?
– оторвав взгляд от парты, ответил за всех Струк.
– Если в следующем семестре нас кинут на озеленение прилегающих к пустыне земель? А что - тоже полезная область, в которой можно использовать наши многопрофильные таланты... Но там нам магическое право не слишком пригодится... Потом нас направят на налаживание контакта с водяными сильфами в Сикарских озерах. Так-то они на контакт ни с кем не идут, но нам ведь не привыкать к нетривиальным задачам... А там, кто знает, может, и до обогащения пустых руд в Зиланских пещерах очередь дойдет... Вот там точно есть где развернуться... Вместе с сильфами, озеленением, предсказаниями, ну и, разумеется, магическим правом...
– В магическое право, как правило, приходят навсегда...
– тихо проговорил вампир. Ответом ему стал унылый взгляд тринадцати пар таких разных глаз.
– Это если в него приходят сами, а не заталкивают насильно...
– Глупо защищать бумажку, которая в любой момент может быть переписана, как бы солидно она не выглядела, и сколько бы дорогой кожи не пошло на ее отделку. Точно так же глупо на нее опираться и надеяться... Может быть, поэтому все те, кто добился хотя бы минимальной власти, силы или денег, находят себе защиту понадежнее? В лице той же власти, силы или денег? Это ведь нигде не прописано, но происходит именно так. Соблюдать закон - удел слабого. Сильный пытается его подчинить себе, использовать его для свой выгоды, и, чем больше у него сил, тем больше прогибается закон.
– Ну-ну, не все так страшно - успокаивающе произнес вампир.
– Иначе наш мир давно бы обратился в хаос, а так он все же функционирует. Пусть не идеально, но эта неидеальность зачастую как раз и проистекает из несоблюдения тех законов, которые вы принялись хулить. И избирательность законов - это их минус, а не плюс...
– Да, но почему-то именно избирательность является неизменно переходящей частью любых законов. Суть и содержание могут меняться, а вот избирательность - никогда.
– И это не совсем так - вампир реагировал удивительно спокойно на подобный "бунт" против своей дисциплины.
– В молодости очень хочется все разделить на "правильное" и "неправильное", и неизменно прийти к выводу о своем пребывании в "неправильном". Но, со временем, это проходит. Эта "избирательность", как вы говорите, помогает избежать массы дилемм, которые могли бы сковать всю систему и поставить крест на всем хорошем, чего они добиваются. Законы не меняют человеческой природы. Они не в силах это сделать. Они пытаются компенсировать ее недостатки. Подумайте об этом...
***
...- Недостатки, недостатки...
– бурчал Друххук после занятий.
– Я, например, считаю, что основной недостаток людей в том, что они не ползают на карачках! Тогда их было бы удобнее пинать!
– Становись императором, издавай закон...
– пожал плечами Баргез.
– Механизм ты уже понял, да и ползают люди на карачках, просто не перед тобой, а перед тем, кто тебя в издании этого закона опередил!
– Меня больше интересует, можно ли считать недостатком желание не подчиняться... И наоборот, считать ли достоинством бесконечную покорность...
– сухо сказал Сержи.
– По мнению правителя - это несомненное достоинство, а вот для всех остальных...