Классик (Городское фэнтези)
Шрифт:
Проснулся от стука открывающегося замка. В камеру неторопливо вошла парочка одетых в черные зековские бушлаты мужичков.
Никак с новоселом. — Поделился с товарищем один из старожилов, аккуратно ставя у порога грязные сапоги. — Ну вот и полный комплект. — Закончил он.
Леха приподнялся с кровати и внимательно глянул на вошедших. Зеки как зеки. Не урки, по крайней мере ежели судить по отсутствию росписей на руках.
Алексеем меня звать. — Представился он, однако руки подавать не стал. Мало-ли какой масти могут быть его соседи. Впрочем и его сокамерники тоже не торопились брататься. Имена, впрочем назвали, и только. Осторожно обогнув новосела уселись за стол, мимоходом включив стоящий на подоконнике китайский чайник.
Леха опустился на кровать со скрученным матрасом, которую справедливо посчитал свободной: " Не стоит торопить события, верное дело один из них казачок, засланный местным кумом — опером. Так, что интерес свой при любых раскладах, обозначит.
Эй, сосед. — Не выдержал один из них, назвавшийся Геннадием, — первоход? Или бывалый? Поведай.
— А ты чего, смотрящий тут? — Безразлично поинтересовался Леха. — если так, одно дело, а нет, тогда встречный вопрос: С какой целью интересуешься?
— Похоже, наблатыканый. — Обращаясь в никуда пробормотал второй мужичок. — Да только наседки всякие бывают.
— Потому и помолчим. — Отрезал Алексей. — Ну а коль дорогу держите, пробейте пока кого чего. А так смысла нет болтать.
Не то, что ему хотелось устраивать разборку, но слишком непростая ситуация сложилась вокруг него, и верить сейчас нельзя никому.
— Хотя…, что это за… — Он глянул на сидящих за столом сокамерников. — Тени вдруг начали расти в размере, отделились от переговаривающихся хозяев. Одна из них, принадлежащая тому самому Геннадию приблизилась к Лехе, и склонилась над ним, загораживая свет от неяркой лампочки.
— Что? Думаешь ты здесь кому-то интересен? — Спросил черный силуэт, обдавая могильным промозглым холодом. Ты ведь и сам почти не жилец… Так, что пойдем, прогуляемся, пока…
Тень выпрямилась и уступиа место своей спутнице.
Ш-што? — Зловеще прошипел двойник. — Так когда сон то был? Может это тоже мерещится? А? И лежишь ты вовсе не на тюремной койке, а на крашеных половицах в дедовой горнице… Может? Вполне. Голова предмет тонкий. — Вдруг запричитал сидящий у стола зек. Он подпрыгнул, оторвался от бетонного пола и поплыл между кроватей, стремясь догнать свою тень. Та вздрогнула, обернулась и словно играя в пятнашки, скользнула к дверям. Мгновение, и вот уже черный силуэт до половины скрылся за обитой железом доской.
— Эй, кому говорю, вернись. — Взвыл хозяин, ухватив темное пятно за ногу. Поднатужился, стараясь втянуть тень обратно в камеру…
Леха сумел оторвать взгляд от дикой картины и диким усилием воли закрыл глаза…
"Увы, ничего. Тот же свет засиженной мухами лампочки, и те же койки, застеленные суровыми серыми одеялами.
Голова медленно поплыла. — Вот и все… — Подумал он, чувствуя, как усиливается в затылке стук молоточков. Удары, сперва не сильные, но все более акцентированные долбили именно в то место, куда попал тот злополучный замок от старой штанги…
Боль выползла словно из ниоткуда. Вползла в голову и начала по хозяйски обживаться в черепной коробке, выдавливая все мысли…
Леха скрипнул зубами и обхватил увеличивающийся в размерах череп руками, стараясь удержать расползающиеся мысли.
И вдруг вспыхнул розовый огонек пламени, и все вокруг занялось жарким огнем…
— Горим. — Заорал тонкий подвывающий голос. Это среагировала на неожиданность оставшаяся возле него тень одного из соседей.
Кольнуло в плечо, и по вене потекло благодатное тепло. Медленно, по чуть-чуть освобождая его от кошмара. Глаза закатились.
— Приступ сняла… — Недовольно пробормотала стоящая над лежащим на больничной кровати медсестра. — Надлого ли? Молодой совсем… — С горечью закончила женщина. — Похоже, бесполезно… Вот тебе и спортсмен… Один удар и все…
Она аккуратно подхватила блестящую миску с использованным шприцем и двинулась к прозрачной двери из толстого плекса. Толкнула грязную поверхность не имеющей ручки дверь и проследовала в слабо освещенный коридор.
А на истертом, с застиранными блеклыми пятнами серых больничных штампов одеяле лежал, безвольно опустив руки, больной нейрохирургического отделения Алексей Бессонов…
Конец. 17.12.2009