Клетка для эгоиста

Лука, не шевелясь, продолжал сидеть в кресле, меряя взглядом точеную фигурку прелестной ведущей со спины, чувствуя, как внутри все клокочет от гнева и дикой звериной похоти. Бодро и непринужденно попрощавшись с телезрителями, девушка, наконец, развернулась к нему. Сияющая улыбка растаяла, приветливое выражение лица тут же сменилось маской праведного гнева, ушки вспыхнули, вишневые губки, которые ему так хотелось сожрать весь эфир, сомкнулись в упрямую линию, затем соблазнительно распахнулись.

— Да что ты себе позволяешь?! — вдруг взорвалась эта фурия, как только подсветка надписи «прямой эфир» потухла.

— Успокойся, — ледяным

тоном отрезал Лука, ясно давая понять, что его терпение тоже на исходе. — Ты сама предпочла продемонстрировать всей студии, что мы трахались. — Прекрасно зная, что микрофоны еще не отключены, Лука со злорадством наблюдал, как вишневые губки на миг распахнулись, хватая воздух.

Студия, рассчитанная на двести человек, охнула, радуясь, что шоу продолжается. Возможно, даже запись все ещё шла, даром что не в прямой эфир. Наверняка, найдутся доброжелатели, которые сольют это видео в интернет, а толпа подхватит и обмусолит их персоны, смакуя каждую деталь, дотошно выясняя подноготную и не стесняясь подключать воображение. Только ему было все равно. Его никогда не интересовала ни желтая пресса, ни звездные телевизионные скандалы, ни всякая херня, вроде рейтингов и обсуждений в соцсетях. Девчонка просто выбесила его своими вопросами и наглым поведением, а ещё завела до предела этими своими туфельками на шпильках, сексуальным деловым костюмом и провокационным тоном. И губы, черт возьми… Что только он ни желал сотворить с этими губами… Они истязали его весь этот невыносимо долгий треклятый эфир, пока она чертовски раздражающе пыталась уничтожить его деловую репутацию. Пожалуй, ей это даже удалось… Едва ли круги, в которых он вращался, сделают вид, что ничего не было… Слухи никогда никого не волновали, у многих рыльца были в пушку, а вот факты возможного насилия, освещенные столь очевидно — это уже совсем другое дело… Что ж, во многом он и сам был виноват — слетел с катушек и вошел в раж. Оставалось только удовлетворять себя мыслью, что оба они хороши… Пусть эта пигалица тоже наслаждается последствиями своего несдержанного поведения и переживает за подпорченный имидж, ведь звезда телеэфира и публичная персона здесь все-таки она.

— Убирайся отсюда к черту! Иначе я позову охрану! — зашипела эта красивая ведьма, потому что аргументов у нее больше не осталось. Весь свой запас ядовитых вопросов и реплик она исчерпала во время шоу, и теперь у нее одни эмоции били через край.

— Чтобы она вывела тебя подышать на свежий воздух и остыть, солнышко? — Лука скривился в злой ухмылке. Вообще-то он не собирался доводить все до такой стычки, но когда девушка хочет, разве можно отказать? К тому же, будь на ее месте другая, он бы не был столь терпелив и терпим. Собственно, это шоу в принципе прикрыли бы после подобного инцидента, но с Кристиной он по-прежнему вынужден был считаться, даже несмотря на весь этот маскарад. Она продолжала день и ночь будоражить воображение, сделав его одержимым, раздраженным, злым и вечно голодным. Его преследовал ее вкус, ее аромат, ее глаза, ее сладкие стоны, все ощущения от ее гибкого, послушного, чувственного тела в его руках, которое отзывчиво и искренне реагировало на каждое прикосновение именно так, как ему хотелось.

Когда она приблизилась практически вплотную, он с трудом удержался от того, чтобы вскочить с места, скрутить ее немедленно и, безжалостно придушив, впиться ртом в ее губы, а потом связать и пороть, трахать, снова пороть, пока не взмолит о пощаде. Только здесь, к сожалению, было слишком много любопытных свидетелей, которые продолжали пялиться и вслушиваться в каждое слово. Лука убрал ногу с колена и положил руки на подлокотники, внешне такой вальяжный и расслабленный, но при этом внутренне напряженный, как пружина. Намеренно хамоватым раздевающим взглядом вновь похабно облапал все женские прелести, прекрасно видя, как она чувствует его кожей и бесится от бессилия.

— Я и так прекрасно знала, кто ты такой. Но сегодня ты поистине перешел все границы…

И знаешь что? — ее голос предательски дрожал, как и нежный пульс на шейке, как и милые локоны на висках, выпутавшиеся из строгой прически, как и пальчики, сжимающие планшет. — Ты ничтожество! И самое ужасное, что ты даже этого не стыдишься. Ты этим упиваешься! Гордишься своей беспринципностью! Даже не сомневаюсь, что все эти слухи о твоем бизнесе — чистая правда! Поэтому можешь сколько угодно разыгрывать презрение ко мне и моей профессии! Твое высокомерие всего лишь прикрытие, потому что ты знаешь, что я права!

— Странно, что в постели ты на мою беспринципность не жаловалась, — промурлыкал Лука скучающе. — Двойные стандарты? Набиваешь себе цену? Или просто продолжаешь устраивать хайп, чтобы рейтинги взлетели до небес? У вас так тут принято?

Ее глаза вспыхнули голубыми ведьмовскими кострами. Жаль под профессиональным гримом не в полной степени был виден алый румянец. Он очень ей шел, особенно когда она возбуждалась и кончала под ним. Скрутить ее и поиметь захотелось еще больше. Даже член болезненной судорогой свело.

Видя, что ответить ей больше нечего, Лука медленно встал, возвышаясь над ней и обжигая жарким взглядом. Как всегда отдал должное ее смелости — даже на полшага не отступила и глаз не отвела, будто собралась сцепиться с ним в рукопашной. Маленькая ручка с идеальным маникюром и правда метнулась в направлении его щеки. Не стал уворачиваться или защищаться. Кажется, этот ритуал уже вошел у них в привычку. Кожа вспыхнула огнем, эрекция усилилась, губы скривились в довольном полу-оскале. Маленькая стерва в ней, наверняка, тоже возбудилась не на шутку… Ведь прекрасно знала, с кем дело имела, и что это не сойдет ей с рук. Просто не хотела, не могла остановиться. Кто бы мог подумать, что тот нежный невинный котенок, с которым он так бессовестно и безнаказанно забавлялся когда-то, вырос в эту хищную когтистую и зубастую пантеру, готовую вступить в схватку не то что со львом, а с самим чертом, если потребуется.

— Кристина! — разгневанной сиреной вдруг завопила какая-то краснолицая растрепанная девица, которая, кажется, всем здесь руководила. Но Кристина уже бросилась к выходу, яростно отбрасывая в сторону микрофон и наушник, а девица тут же подбежала к Луке, вся такая обеспокоенная и разволновавшаяся. — Лука Дмитриевич! — воскликнула она, теребя в руках планшет. — Приношу свои извинения за инцидент! Этого больше никогда не повторится! Я думала, вы согласовали с Кристиной все детали и одобрили все вопросы. Если вы имеете к нам какие-нибудь претензии, мы принесем публичное опровержение. Дело в том, что…

— Все в порядке, — отрезал он холодно. — У меня нет никаких претензий в отличие от вашей ведущей. Шоу удалось. Поздравляю. — Лука поправил пиджак, снял микрофон, бросил на кресло и огляделся в поисках Кристины.

— А… но… — залепетала девица. — Вы не собираетесь подавать в суд?

— Оттуда вы тоже ведете прямой эфир? — бросил небрежно, даже не оборачиваясь на спешащую за ним девушку.

— Н-нет… Я не это имела в виду.

— Ну вот и не болтайте лишнего, чтобы зря не напрашиваться. Разбирательств на сегодня и так достаточно.

— Послушайте, может быть, вы согласились бы дать личное интервью вне студии другой нашей ведущей? В более спокойной и комфортной атмосфере… — Девушка все пыталась его обогнать и забежать спереди, но у нее это никак не получалось. — Думаю, зрителей заинтересует сегодняшний конфликт, и они захотят… — попыталась продолжить она, но Луку она уже начала раздражать. Этот типаж беспринципных, не знающих границ личного пространства и этики журналистов он ненавидел больше всего.

— Разговор окончен, — рыкнул он на этот раз грубее, оборвав ее на полуслове. Едва ли эта мелкая пиранья была впечатлена, но, во всяком случае, на данный момент уразумела, что продолжать бесполезно. Лука даже не сомневался, что весь этот безумный контент и скандальные вопросы были ее задумкой. Но связываться уже не хотел.