Клетка для разума (сборник)
Шрифт:
@BODYM = И наоборот!
@BODYM = "Я здесь, — думал совершенно ошеломленный Глава Группы Дэвид Марен. — Мое Я лежит здесь, это мое Я со всеми его воспоминаниями. И в то же время на этой постели лежит тело Траска с воспоминаниями и проектами Траска. А Траск теперь выглядит как я! Внешне он — это я, и если у него хватит смелости, он сможет проникнуть куда угодно. Даже к Великому Судье!"
@BODYM = Признания Траска не оставляли места для сомнений: у него был необходимый запас смелости. От потрясения, вызванного этим выводом, Марен открыл глаза и бессознательно поднялся
Только сделав это движение, Дэвид понял, что тело Траска прекрасно повинуется ему: одним слитным усилием он сразу включил в работу кисти рук, ступни и органы чувств другого человека! Озадаченный этим, Марен опустил взгляд, поднял руку и наконец увидел... себя.
Не осознавая, что делает, он рванулся с места и выбежал на улицу.
Его "прыгуна" уже не было на стоянке у Лаборатории, но Марен, кажется, недолго раздумывал, как быть, потому что добежал без передышки до самой остановки воздушных такси. Задыхаясь от бега, он стал ждать машину и через несколько минут, все ещё не отдышавшись, уже называл водителю адрес Траска и падал на сиденье.
После этого лихорадочное возбуждение сменилось апатией. Марен почувствовал такую растерянность, что его действия показались ему бессмысленными. Он был ничем — обезумевшая от страха и тоски точка в непрерывной системе координат "пространство-время". Человек, переставший быть собой. Он с ужасом дотронулся до очков Траска на своем носу. Подумать только! А его собственное зрение было не хуже, чем у орла! Как его вымотал этот бег и как долго он чувствует усталость от него! А тело Дэвида Марена было не знающей износа стальной машиной.
Наконец он начал реагировать на окружающий мир. За прозрачной стенкой такси проносился город. "Куда я еду? — спросил себя Марен. — Ах, да. Конечно, к Траску. Он сказал мне, чтобы я отправился к нему".
На мгновение Марен замер неподвижно, снова подавленный и обессиленный, примиряясь с тем, что для того, кто внешне является Траском, квартира Траска единственный разумный адрес.
— Земля, — через громкоговоритель объявил из кабины таксист, и машина начала опускаться.
— Земля?
Марен начал было подниматься на ноги, готовый последовать указаниям Траска, но остановился, помрачнел и вместо этого передвинулся в угол диванчика-сиденья.
— Я передумал, — бросил он водителю и назвал парк в центре города приятное место, куда он, когда ещё был Мареном, иногда приходил, если нужно было решить трудную стратегическую задачу. Такси взлетело. Марен набрал в грудь столько воздуха, что узкие легкие Траска чуть не разорвались. Еще никто никогда не сталкивался с проблемой, как та, что стояла перед ним сейчас.
В парке Марен сел на скамью. Судя по солнцу, скоро должен был наступить полдень, но утро ещё не кончилось. Каждый раз, когда Марен осознавал, что ещё немного времени безвозвратно потеряно, он слегка вздрагивал.
Раз десять он пытался сосредоточиться на своей проблеме. Но каждый раз его внимание отклонялось в сторону, и в его уме оставалась пустота. Не в силах ничем заняться, Марен нервно скреб носком ботинка. Подгоняемый беспокойством и тревогой, он начинал
Глава 4
В тот же вечер, за несколько минут до двадцати двух часов, Марен, совершенно обессиленный и мрачный, вошел в просторную гостиную квартиры Траска: в конце концов он признал тот факт, что другого способа найти физика не было. На диване лежала худая и черноволосая молодая женщина. Она спрыгнула на пол, бросилась навстречу Марену, повисла у него на шее и раньше, чем ему могла бы прийти в голову мысль о сопротивлении, влепила ему в губы поцелуй. Марен оттолкнул её, и она с обиженным видом отошла прочь.
— Я нахожусь здесь ради вас, — сказала она. — Как только ваши собратья по Группе узнали, что вас приговорили, они наняли меня и послали к вам домой.
Эти слова тут же покорили Марена. Купленная любовница для мужчины, который, вероятно, больше не может добиться милости у женщины, не торгующей собой! Это было великолепное средство контроля, и быстрота, с которой действовали руководители Группы, позволяла предположить, что, когда речь шла о приговоренном, этот метод был весьма эффективен.
Марен с любопытством стал рассматривать девушку: стройная и гибкая, полная жизни, явно прекрасного мнения о себе, судя по волнующей дерзости её манер. Потом внимание Марена переключилось на гостиную, роскошнее которой он ничего не видел в своей жизни: высокий потолок, стены обшиты дубом. Одну из стен почти целиком занимал прочный дверной проем. Марен инстинктивно остановил взгляд на больших часах, вделанных в правую стену: они вызывали у него странное воспоминание. Тело Траска вспомнило, что часы маскировали один из входов в личную лабораторию физика, где тот тайно провел немало экспериментов. Другой выход из неё вел в рабочий кабинет. С этой мыслью связалась вторая, непредвиденная: часы — один из бывших приемников Мозга.
Мозг исчез во время последней атомной войны, остались лишь следы его существования, и те, если не были уничтожены, оставались без употребления.
Марен отметил, что стрелки настенных часов показывали практически то же время (если не считать нескольких секунд разницы), что и его наручные часы, и уже собирался отвести взгляд от большого циферблата, но его остановили гулкие удары — часы начали отбивать время. Потом несколько секунд ожидания в давящей тишине, которую нарушало только слабое быстрое тиканье, — и послышался серебристый перезвон. Одновременно на циферблате задрожали цветные лучи. Эхо перезвона заглохло, и после новой паузы раздалась барабанная дробь, которая постепенно стала лишь далеким пульсирующим звуком. Тогда на её фоне зазвучал голос, говоривший с хорошо узнаваемым акцентом, характерным для речи автоматов. Он сказал на "типовом английском": "Сейчас быть двадцать два час, двадцать шестое август, две тысячи сто сороковой год" — и добавил, что "погода быть прохладная для август" и "небо быть немного облачное".