Клэй из Виргинии

Рич Мередит

Автомобиль мчался на север, минуя полуостров Батан и остров Коррегидор. По пути они много фотографировали, а Джош вдобавок делал пометки в блокноте. К послеобеденному времени, самому жаркому в этой части света, они добрались до пустынных просторов острова Люзон.

– Взгляните на море. – Клэй почувствовала, как у нее перехватило дыхание. – Неужели у вас не возникает желания сорвать с себя одежду и прыгнуть в воду?

Джош наклонился к водителю.

– Мы можем спуститься к морю? – спросил он. В эту минуту машина катила по эстакаде, идущей

вдоль гребня горы в двухстах футах над берегом.

– Дороги нет, – ответил шофер. – Только пешком.

Джош оглянулся:

– Что скажете?

– Там, где я родилась, не любят тратить слов попусту. – Клэй растягивала слова на южный манер.

– Тогда останавливаемся здесь. – Джош сделал знак шоферу, и они выбрались из автомобиля с шампанским, фруктами и фотоаппаратами. Клэй остановилась на обочине, глядя вниз на сверкающее море, в то время как Джош подошел к водителю и что-то сказал ему. Машина, взревев мотором, умчалась прочь.

– Куда это он? – удивилась Клэй.

– За шампанским, – лаконично ответил Джош.

– И где же он его достанет?

– Понятия не имею. Во всяком случае, мы хотя бы ненадолго отделались от него.

Джош отыскал тропинку, ведущую вниз по крутому склону заросшего холма, и они спустились на короткую полоску песчаного пляжа, по обе стороны которого к самому урезу воды подступали пальмы, бамбуковые деревца и густой подлесок, оставляя свободным узкий полумесяц пространства длиной в тридцать и шириной в двенадцать ярдов. Пляж тянулся вдоль залива и был защищен от океанских волн; только мягкий накат набегал на песок, полого спускавшийся в темно-синюю глубину.

– Что сначала – пообедаем или окунемся? – спросила Клэй, ставя корзину с фруктами неподалеку от воды.

– И то и другое.

На Клэй было кисейное пурпурное платье, буквально сразившее Джоша, когда она спустилась в нем в вестибюль отеля. «О Господи, – сказал он тогда, – наконец-то я вижу ваши ноги. Это просто сказка!»

Теперь Клэй собиралась показать ему всю себя, но внезапно ею овладела застенчивость. Ей уже доводилось купаться нагишом в обществе людей, которых она знала не лучше, чем Джоша; она желала его, жаждала увидеть его тело, и вот тебе на – нежданный приступ скромности, совсем некстати. Быть может, так случилось оттого, что Клэй не хотела ограничивать знакомство с Джошем мимолетной встречей и это придавало каждому ее поступку особую значимость.

Клэй повернулась к Джошу боком и принялась возиться с застежками, потом бросила на него взгляд через плечо. Джош смотрел на нее, улыбаясь.

– Такое чувство, будто я присутствую на сеансе замедленного стриптиза, – сказал он.

Рассмеявшись, Клэй сорвала с себя одежду и, схватив вино и фрукты, вбежала в воду. Джош последовал за ней.

Несколько минут они нежились в теплом прозрачном море, смакуя ломтики ананаса из плавающей на поверхности корзины и передавая друг другу шампанское, разговаривали, улыбались и рассматривали друг друга; но вскоре Клэй почувствовала, как ступня Джоша коснулась ее икры и скользнула выше по ноге, подбираясь к мягким завиткам на ее лобке.

– М-м-м… – Она судорожно вздохнула и приблизилась к Джошу; он прижался к ней всем телом, целуя ее. – Ляг на спину, – шепнула она. – Держись на воде.

Когда Джош приподнял ноги и раскинул их на поверхности моря, Клэй вплыла между ними.

– Похоже на плавник акулы, – негромко произнесла она, проводя губами по напружиненной плоти Джоша.

– Надеюсь, не всякая из твоих знакомых акул удостаивается такого обращения, – отозвался Джош.

– Не всякая… – согласилась Клэй, но вместо слов из ее уст вырвалось невнятное бормотание.

– Не разговаривай с набитым ртом, – прошептал Джош. – И вообще лучше помолчи.

Чуть позже они выбрались на берег и растянулись на теплом белом песке в тени кокосовой пальмы. Джош принялся целовать грудь Клэй, заставляя набухать ее коричневые соски.

– У тебя замечательное тело, – сказал он.

– Знаю. Кажется, будто наш корабль разбился и нас выбросило на необитаемый остров… – Губы Клэй и Джоша слились в долгом жадном поцелуе, в то время как их тела овевал легкий ветерок, отгоняя полуденный зной.

Когда Джош вошел в нее, Клэй застонала от наслаждения и обхватила его плечи ногами, а он продолжал рывками вонзаться в ее тело со все возрастающим нетерпением. Клэй впилась ногтями ему в ягодицы и негромко вскрикнула, почувствовав наступление оргазма.

Наконец и Джоша накрыло волной экстаза, и Клэй крепче прижалась к нему, наблюдая, как покачивающиеся на поверхности лагуны корзина с фруктами и бутылка смешанного с соленой морской водой шампанского уплывали все дальше словно послание от терпящих кораблекрушение.

К шести вечера Джош и Клэй вернулись в Манилу и отправились в гостиничный бар выпить с Ларсом Нудсеном, которого встретили у входа. Они втроем заняли маленький столик у задней стены, подальше от разухабистого трио дюжих филиппинских гитаристов.

Когда они устроились за столом, Клэй улыбнулась Ларсу:

– Очень рада познакомиться с вами. В колледже я штудировала «Америкэн синематографер» с благоговейным трепетом.

Ларс пригладил свою роскошную бороду:

– Так вы поклонница кино… Редкая порода, почти вымершая. И конечно, вы проводили все свободное время в ближайшем кинотеатре?

– Еще бы. За неделю я просматривала пять-шесть фильмов. Теперь у меня едва хватает времени на самые нашумевшие ленты… – Клэй улыбнулась Джошу. – «Викторианская пастораль» значится в моем списке в числе первых.

Ларс подался вперед:

– Ваше имя не идет у меня из головы с той самой минуты, как Джош назвал мне его. Это вы сняли серию подводных репортажей для Пи-би-эс – что-то о бурении нефтяных скважин в Северном море?

– «Богатство на дне морском».

– Вот именно. – Ларс кивнул. – Сам фильм так себе, но ваша работа производит потрясающее впечатление.