Клеймо бандита
Шрифт:
– Нет. Лучше проследи, чтобы Катя всю сумму вернула. Там полтинник был.
– Понял. Сделаю. Тебя Салов искал.
– Уже к нему еду. Ты тоже подкатывай. Не пьешь-слушаешь.
– Понял. До встречи.
– До встречи, – завожу двигатель и выезжаю на проезжую часть, выкидывая из головы Соню и ее нищие загоны. Рядом должны быть люди, которые тебя наверх тянут, а не которые погружают на дно этой жизни.
Прям легко представляю, как такая как она на правильный путь направляет, где нет в жизни не крутым тачкам, ни
Не. Нахуй такую жизнь. Нахуй мышкину.
Глава 10.
Его шаги за дверью набатом бьют в висок. Облегчение наваливается тяжелым мешком на плечи, и я рыдаю. Мне не нужно это. Я сама. Я все сама.
Сама, – слышишь подонок!
Я получаю выписку и счет на восемнадцать тысяч. У меня в сумке, в боковом кармашке последние пять. Их я отдаю сразу, а остальное предлагаю отработать.
– Каким образом? – спрашивает надушенная администратор. Словно не в клинике работает, а в фешенебельном салоне красоты. Я по сравнению с ней просто оборванка, словно на паперти стою.
– Я могу полы мыть, – что еще. – Могу уколы делать. Я делала у себя в деревне… Еще могу…
Она останавливает мой поток речи взмахом руки. Конечно мне тоже такой маникюр хочется, но я сжимаю свои отрезанные культяпки в кулаки и жду.
– Жди здесь, сейчас узнаю, что можно сделать, – возвращается, когда уже ноги затекают, стоять в одном положении. – Значит так. Будешь приходить после закрытия основного отделения. Это восемь вечера.
Радости нет предела. Работа.. У меня будет работа.
– Но смотри, это не в платной палате лежать, – она смотрит на меня свысока, наверное думает, что я одна из Абрамовских, что просто поиграть с ним решила.
– Я не боюсь работы и грязи. Вы просто скажите, что делать.
– Утки будешь убирать, полы и палаты мыть. К уколам я тебя не подпущу, но если останешься и сдашь внутренний экзамен, все возможно.
– Я поняла, могу начать прямо сейчас.
– Прямо сейчас тебе нужно принять душ. – хмурится она. – Данные свои оставь и приходи завтра.И расписку..
Сделав все, что потребовала Элина Марковна, я получаю проходной документ на территорию довольно большой клиники.
Справку несу в вуз, где, что удивительно все знали, что я болела. Даже знать не хочу откуда. Хотя могла и Катя "помочь".
Нужно позвонить маме. Но телефон Захар забрал, а мой так и не вернул.
Тогда сначала нужно восстановить симку и купить телефон. Только вот денег нет ни на то, ни на другое.
Даже на еду, дура не оставила. Последний раз ела перед выпиской. Но было это несколько часов назад.
От бессилия капают слезы. Я считаю свои последние деньги, которые так и лежат в кошельке. Сто рублей. Ну хоть на симку хватит. К тому же дома все еще
Покупаю симку, возвращаюсь домой и открываю свой старый ноут.
Пароля больше нет, хотя и стоял. Неужели Абрамов лазал?
Ну и дурак, можно подумать здесь что – то интересное.
На почте пара десятков непрочитанных от Николая Петренко.
Я ему курсовую делаю. Без неё его могут отчислить, и в армию отправить.
Отвечаю, что закончу работу в ближайшие сутки. Он заплатит мне две тысячи. Огромные деньги, хотя за неделю работы, кажутся уже не такими большими.
Заканчиваю работу за три дня. Это помимо работы в клинике, на которую я исправно хожу. Там меня кстати подкармливает тетя Галя, которая отвечает за кухню. Приятная женщина. Долго допытывалась, как это я такая молодая и без телефона осталась. Рассказать конечно хочется, но стыдно. Не могу же я сказать, что меня изнасиловали. Это ведь будет не вся правда?
Допытывалась она, допытывалась, а потом просто свой старый телефон мне отдает. На нем трещина в пол экрана, но он сенсорный и радости моей нет предела. В метро можно музыку слушать, даже фотографии Питера сделать. Он ночью особенно хорош. Я даже болела им долгое время. Теперь вот хочу запечатлеть его, потому что после всего произошедшего начинаю этот город ненавидеть.
Но это позже. Потому что первым делом нужно позвонить матери.
А еще я в телефон вставила симку и позвонила матери, которая как оказалось даже не беспокоилась на мой счет. Это меня добивает. После звонка я долго лью слезы в туалете, но желудок напоминет о себе и я звоню Петренко, потому что курсовая у меня с собой и у меня наконец появяться деньги. До стипендии еще полторы недели.
– Привет. Отлично, – голос у Петренко бодрый, чуть запыханный, словно он только что пробежал стометровку. Причем первый. – Давай до завтра ждать не будем. Откуда тебя забрать, я на машине.
Я думаю ровно пару мгновений. Машины теперь мой новый триггер. Но курсовая у меня с собой, администратор Элина, все таки проникшаяся ко мне уважением, помогла распечатать. Да и деньги хочется поскорее получить. И я не буду их отдавать в клинику. Работать здесь мне даже нравится. Относятся ко мне хорошо. Кормят, помогают. Можно даже попытаться откладывать.
– Я тебе сброшу адрес, где работаю. Нормально? – говорю, а сама уже смс ему набираю.
– Очень даже. Жду.
Снимаю с себя форму санитарки, оставаясь в бриджах, которые затягиваю ремнем и водолазке. Сверху накидываю джинсовую куртку, которая у меня еще со времен школы осталась.
Подхватываю папку с курсовой и со всеми прощаюсь.
На самом деле у меня даже настроение хорошее последние пару дней. Кажется, жизнь то налаживаться начинает, а Абрамов окончательно махнул на меня рукой. Наверняка и не вспоминает. А это всегда к лучшему.