Клеймо на душе
Шрифт:
Хотя тоже вопрос, что он думает и как теперь смотрит на развитие даже их отношений и свое предложение. Быть может, утратив свою должность, Юля становится не столь привлекательной в матримониальном плане, ведь о любви они как бы речи и не вели.
Но все эти мысли растворились в обжигающем, жгучем взгляде Дана, казалось, на последнем издыхании удерживающегося от того, чтобы не вырвать ее из чужих мужских рук. Словно он всем и каждому собирался сейчас же заявить, что она только его… Право на что давно потерял. И Юля знала, что по ее измученным глазам Дан это читает.
— Это — Ярослав Крапивин,
— Не сказал бы, — вдруг хмыкнул Ярослав. — Я к тебе приехал, скорее, соскучился. Дела — не самое главное в отношениях, — Ярослав как-то легко подмигнул, видимо, хотел ее расслабить немного.
Юля сбилась со слова. Растерянно посмотрела на Ярика, стараясь понять, сколько правды в этом заявлении? И ужаснулась, вдруг поняв, что разучилась доверять, никому уже не верит на слово. Боится. Обожглась…
А еще вдруг осознала, что каблук таки сломала и теперь балансирует, как на ходулях, а секунду назад еще не понимала, что раскачивается на носочках. Спасибо, Ярик поддерживал за локоть. А Дан этого не пропустил, Юля видела, как сузились, сверкнув, его глаза.
Мысленно отрешившись от всего, вернулась к знакомству, желая покончить со всем скорее.
— Ярик, это — Богдан Саенко, как ты понимаешь, он сын Дмитрия и исполнительный директор теперь, что ты уже слышал…
Мужчины в упор смотрели друг на друга. Причем не просто изучая и с интересом, или как на деловых партнеров, а так… будто бы Юля оговорилась и вдруг честно назвала все своими именами: «Это Ярослав, за которого я согласилась выйти замуж, а это — Богдан, с которым я вчера весь вечер, как безумная, тра**лась, потому что разлюбить никак не могу… Не скучайте, мальчики…»
Она этого не сказала, ясное дело, но… Между двумя мужчинами, как грозовой фронт застыл, невидимый, но настолько ощутимый, что у нее волоски на руках вздыбились. И в коридоре моментально тяжело дышать стало.
А Юля… Она не в том сейчас состоянии пребывала, чтобы еще и подобный накал выносить. Да, обида осталась, но силы покинули ее вместе с плачем. И находиться здесь не могла уже. Ее исчерпали, выпили, выжали до дна. Еще и после вчерашней ночи.
— А я вас покину, хочу выпить кофе с пирожным, отвлечься после совещания, да и с обувью что-то придумаю…
— Я сейчас съезжу… — начал тут же Богдан, продолжая прожигать взглядом Ярослава.
И Юля точно знала, что он сейчас предложит: заявит, что привезет ей обувь из дому. И сделает же это… Точно не лучший вариант, особенно учитывая то, что он явно играет мускулами перед Яриком и пытается намекнуть на большее.
— Нет! — отрезала, перебив и не дав ему сказать ни слова. Глянула со всей своей обидой, болью и претензией, на которые имела право.
И плевать, что в ответ в темно-карем взгляде Богдана признание вины и боль такую же увидела. Она его не будет прощать.
— Мы перенесем обсуждение на час, как минимум, а то и на два, — веско заговорил вдруг, молчавший до этого Ярослав, уже крепко и с полным правом подхватив Юлю за пояс. — Я напою свою невесту кофе, дам ей передышку, — он и улыбнулся
Ярослав не спрашивал, он уведомлял о порядке их действий. И только сейчас Юля вдруг поняла, что мужчины, которых она представила друг другу, не обменялись ни традиционными рукопожатиями, ни приветствиями, как того требовали нормы их общества…
И это взволновало ее еще больше.
— Ничего не изменилось и сейчас, Юля будет участвовать во всем, я заменять ее не собираюсь, только помогать, — таким же тоном отрезал Дан, при этом напряженно глядя уже на саму Юлю.
— Я хочу кофе. И на свежий воздух. Я здесь задыхаюсь, — ощутив, как на нее накатывает новая волна этой изможденной истерики, Юля вцепилась в горло рукой, будто ей и правда воздуха не хватало.
И, стараясь высвободиться из рук Ярика, направилась к лифту, припадая на испорченный туфель. Психанула, сбросила обувь сначала с левой ноги, подумала секунду, и отправила правый туфель туда же. Даже не наклонилась, чтобы их забрать, топая в тонких чулках по ковровому покрытию. И ей было глубоко фиолетово, как это выглядело со стороны, и как она дальше будет передвигаться, когда из лифта выйдет…
— Юля, — Дан ухватил ее за пальцы, словно пытался остановить. — Стой. Сейчас с обувью решим. Куда ты собралась босая?.. Не выдумывай, простынешь…
— Мне все равно, — она дернулась, высвобождаясь. Тело нуждалось в его тепле, душа тянулась к нему, но разум и сердце… буквально кровоточили. И она так глянула, что Дан это увидел и считал.
— Опирайся, — вновь без лишних сейчас выяснений, подхватил ее под пояс Ярослав, заставив Юлю перенести свой вес на его тело.
А она… У Юли не было сил сопротивляться.
Точнее нет, она катастрофически сейчас нуждалась в опоре. И если уж решила разорвать все свои связи с Даном… Не оспаривая права Ярослава, она позволила провести себя в лифт. И только тогда, когда двери начали закрываться, допустила слабость обернуться, посмотрев в глаза мужчине, которого и любила, и проклинала одновременно.
К чести Ярослава, он ничего не спрашивал и не выяснял, пока они спускались. Дал возможность Юле просто стоять, закрыв глаза и привалившись к стене, не комментируя то, как нервно она сминает его платок. Да и тут было всего три этажа, не особо много…
— Я машину на вашей парковке поставил, сейчас подгоню, конечно, но на улицу надо будет выйти, Юля. Чувствую, мне наконец-то выпал шанс тебя на руках поносить, — с улыбкой проговорил Ярослав, когда лифт звякнул, сообщая о том, что они спустились на первый этаж. — Не было бы счастья… — подмигнул ей «жених».
Юля позитива не видела, но вымученно улыбнулась, с трудом представляя, как позволит кому-то, кроме Дана, такой плотный контакт. Но ведь она собралась поставить точку, и всерьез решила рассмотреть предложение Ярика. Значит, надо пробовать… даже несмотря на то, что сейчас не имела для этого сил. Попыталась ироничной мыслью напомнить себе, что лучшего момента никогда нет, и надо использовать настоящее, чтобы ни случилось…