Клим Первый, Драконоборец
Шрифт:
– Его величество Марклим андр Шкур, волею Творца король Хай Бории и всех земель, подвластных королевству! Баан! Слава и долгая лета государю! Вира лахерис!
– Вира лахерис! – откликнулся нестройный хор голосов, и процессия вступила в тронный зал.
Он был длинным и светлым, с высоким сводом, некогда позолоченным, с рядами колонн и широкими стрельчатыми окнами. С потолка свисали знамена – видимо, память былых побед; под ними, на стенах, тускло поблескивали щиты, рыцарские доспехи, секиры, клинки, боевые молоты и другие трофеи. В дальнем конце стояло на возвышении огромное кресло в виде дракона с распростертыми крыльями, а по обе стороны от него – кресла поменьше, три слева и три справа.
Под звуки горнов он подошел к возвышению, поднялся на него и сел на трон.
Глава 2
Из огня да в полымя
Аудиенция не затянулась, Климу были представлены главный ловчий сир Адальби, герольдмейстер и королевский судья сир Ардалион, настоятель храма Благого Господа, архивариус в бороде и почтенных сединах, гвардейские командиры и другие придворные. Среди них – два советника Левой Руки, военный министр Гаммек бен Санап и столичный градоначальник Тигль диц Марем. Считая с Астрофелем, получалось три левых советника, а вот правых был недобор, только Жинус-и-Марако, казначей и главный финансист, да королевский маг Дитбольд. Третье кресло справа, самое близкое к трону, было предназначено королеве, но ею Хай Бория еще не обзавелась. Хотя, как намекнул казначей, нехватки в претендентках не было.
После приема всей гурьбой отправились в королевскую трапезную, отведали борща, съели барашка, трехпудового осетра, курей без счета, поглядели на акробатов, шутов и жонглеров и прикончили бочку пива, а к ней – двадцать кувшинов вина. Вино еще не кончилось, когда выплыли юные девы в прозрачных хитонах и, поклонившись королю, стали выделывать всякие соблазнительные антраша. Прямо балет Большого театра, со вздохом подумал Клим. Вздыхал он горестно – вспомнились ему студенческие годы и его гражданская профессия. Хорошее занятие, интеллектуальное и любезное сердцу, но совершенно безденежное.
Пил он за трапезой скромно, ел и того меньше и поглядывал на своих советников. Чародей Дитбольд был в преклонных годах, но еще крепок: борода седая, но щечки румяные, глаза ясные и отливают зеленью, в движениях старческой немощи не заметно. Нравился ему Дитбольд, а вот казначей – не очень. Мясистые губы Жинуса брезгливо отвисали, подергивалось веко, и временами шевелил он пальцами так, будто пересчитывал деньги и никак не мог сосчитать. На голове у него росли десять волосин, и казначей зачесывал пять налево и пять направо, под носом топорщились жидкие усики. Словом, казну такому типу Клим доверять бы не стал. Что до министра Гаммека в чине стратега и градоначальника Тигля, то были они мужи дородные, брюхастые и щекастые, большие любители выпить. Но Клим, по своему армейскому разумению, в этом большой беды не видел.
Наконец девицы отплясали, кувшины иссякли, и здравицы в честь государя кончились. Получив королевское дозволение, сановники стали расходиться, кто на своих ногах, а кого, бережно поддерживая, уводили слуги. Когда трапезная почти опустела, сидевший рядом с Климом маг Дитбольд склонился к его уху и негромко произнес:
– Не соизволишь ли, твое величество, проследовать ко мне в башню? Окажи честь, почтительно прошу. Не ради моей корысти, а по причине дел державных.
– Идем. Державные дела – вперед прочих, –
Казначей, изрядно подвыпивший, тоже начал подниматься.
– Я п-пойду… п-пойду с тобой, мудрый Дитбольд… Или я н-не с-советник?.. Клянусь Благим! И у меня т-тоже есть что с-сказать г-государю…
Маг заломил седую бровь.
– Ты пойдешь, если его величеству будет угодно. А не угодно, так отправляйся почивать.
– Возьмем его с собой, – буркнул Клим, ухватив Жинуса за ворот роскошного кафтана. – Хочу расспросить его о состоянии финансов.
Старый Дитбольд скептически хмыкнул, но спорить не стал.
Втроем они покинули трапезную. Рыцари охраны, грохоча железом, пристроились было за спиной короля, но Клим велел им убираться к черту. Вслед за чародеем он зашагал по коридорам и лестницам, то поднимаясь к покоям придворных и комнатам слуг на верхних этажах, то спускаясь вниз к погребам и винным подвалам. Замок был велик, здесь обитали и кормились сотни и сотни, так что предстояло разобраться, кто из этой братии полезен, а кто бездельник и дармоед.
Они пересекли утопающий в грязи и навозе хозяйственный двор с конюшнями, псарнями, соколятником и лениво дымившей кузницей. Тут, на отшибе, за королевским зверинцем, кладовыми и амбарами, стояла башня чародея. Древнее, неправильной формы строение о трех этажах, сложенное из замшелых камней, казалось неподвластным течению лет; будто ствол огромного дуба чудовищной толщины оно вырастало из земных недр, пряча корни от глаз людских. Без скрипа откинулась небольшая дверца, Клим вошел и очутился в пустом помещении. Ни стола, ни стула, только ведущая наверх каменная лестница да крюк в стене, на котором висело какое-то тряпье – по виду старая, облезлая шуба.
Маг за его спиной что-то забормотал. Слова были странные, певучие, непонятные.
– Я объясняю, что ты наш новый король и можешь входить в мою обитель в любой час дня и ночи, – произнес Дитбольд, делая хитроумные пассы. – Когда придет нужда или когда захочешь.
– Объясняешь? Кому? Здесь никого нет.
– Это не так, государь. Здесь обитает страж моей башни. Он должен с тобой познакомиться. Хорошо познакомиться, чтобы не было беды.
– Колдовские фокусы, – проворчал казначей, – проклятые колдовские фокусы… – Он уже не заикался и твердо стоял на ногах – либо протрезвел на свежем воздухе, либо был не так пьян, как хотел казаться.
Они поднялись наверх, в жилые покои Дитбольда. Обстановка здесь разительно отличалась от пустоты нижнего этажа. Уютная горница с креслами и диванами, обтянутыми кожей, шкафы, полные толстых фолиантов, большой шестиугольный стол, жаровня из чеканной бронзы и два окна с мелкими цветными стеклами. Эту мирную картину нарушал скелет, висевший в одном из шкафов, – вроде бы человек, но с мощной челюстью, руками до колен и позвоночником, изогнутым горбом и выпиравшим над плечами. Должно быть, местный неандерталец решил Клим.
– Садись, твое величество, – сказал чародей, указывая на кресло. – И ты садись, сир Жинус, раз пришел. Я удалюсь на недолгое время. Годы мои немалые, и парадные одежды меня обременяют.
Он исчез за дверью и спустя пару минут вернулся в мягких домашних туфлях и просторном халате с меховым воротником. Сел к столу, сложил руки на коленях и задумался. Халат был синим с серебряными звездами, воротник, похоже, из белого полярного песца, так что со своей окладистой бородой и румяными щечками Дитбольд походил сейчас на Деда Мороза. В его магические таланты Климу не очень верилось – слишком глубокая пропасть разделяла чародейство и привычный ему реальный мир. Но Дитбольд казался человеком доброжелательным и искренним.