Клиника жертвы

Воронова Мария

– Видимо, он хотел набить руку, – улыбнулся Нейман.

– А я захотел набить ему морду, – мрачно заметил Старобинец. – Поворотись-ка. Ужас! Попробуй снять жилетку, что ли… Короче, в жилетке ты похож на гробовщика, а без нее – вылитый пай-мальчик, читающий стихи на утреннике. Выбирай, какой образ тебе ближе.

Владимир Валентинович тяжело вздохнул:

– Очевидно, образ идиота-служаки. Доставай тужурку.

– Володя, я тебя удивлю, но некоторые люди, когда им не нравится, как они выглядят, идут в магазин и покупают новую одежду. Понимаю, дерзко и необычно, но проблема решается.

Кристина

сказала, что приедет в ресторан сама, и Нейман ждал ее в холле наподобие швейцара. Наблюдая за входной дверью, он то и дело косился на большое зеркало возле гардероба. Там отражался незнакомец в идеально сидящем костюме цвета маренго. И продавщица в магазине, и взыскательный Артур и, что греха таить, сам Владимир Валентинович нашли, что костюмчик преобразил его в настоящего английского джентльмена. Может быть, Кристина заинтересуется им в новом облике?

Он усмехнулся. Облик, одежда – все это ничто, когда дело касается настоящих чувств. Сам Нейман знал, как бы Кристина ни нарядилась на сегодняшний вечер, она не станет для него ни красивее, ни желаннее. Хоть в декольте, хоть в грубом комбинезоне врача «Скорой помощи» – всегда она для него самая лучшая женщина на свете. Любимая.

Он, разумеется, не пуританин и любит, когда женщины нарядные и красивые. Вот прошла Дора под руку с Глебом – как всегда, одета кричаще, но, черт побери, в этом бархатно-вуалевом варварстве есть своя прелесть! Глеб смотрел немного настороженно, но, когда Нейман тепло поздоровался с супругами, просто расцвел и долго тряс руку Владимиру Валентиновичу, поздравляя с праздником.

А вот и Лариса с Игорем. Увидев ее, Нейман едва не покачнулся от изумления. Это была такая совершенная, такая редкостная красота, что трудно было поверить в ее реальность! Какое счастье, что Артур не пошел, хоть его приглашали все подряд! Как там – у Шварца, кажется? «Влюбленный в вас не может не любить вас…» Старобинец потерял бы остатки самообладания, и праздник мог бы кончиться дракой. Впрочем, на памяти Неймана он частенько ею и кончался…

В чем-то очень простом и закрытом Лариса будто сошла с портрета девятнадцатого века. Но помимо красоты в ней проявилось еще что-то, чего Нейман раньше не замечал: какая-то загадочная грустинка, тревожность, зыбкость, что ли… Будто она может шагнуть в прошлое и исчезнуть за рамой этого несуществующего портрета. И почему-то она казалась очень одинокой, хоть рядом был муж, которому она ласково улыбалась.

Народ прибывал и прибывал. Нейман и не подозревал, что в этом небольшом городке живет столько подводников. Были и молодые ребята, и совсем старики.

Кристина запаздывала, и Владимир Валентинович позволил себе пропустить в баре рюмочку. Потом устроился с сигаретой на крыльце, с интересом разглядывая прибывающих. Он никого не знал, но все без исключения женщины казались ему очень хорошенькими.

Он гадал, как будет выглядеть Кристина, и почему-то очень волновался. Как интересно это женское преображение! Вот она в кроссовках и джинсах, а вот на шпильках и в платьице. Ей-богу, она становится совсем другой. Как будто в хрустальном коконе, что ли. Как в детстве модель машинки, которая стоит в стеклянной коробке на полке, и тебе только иногда дают ее потрогать. Появляется такое чувство восхитительной недоступности.

Наконец Кристина

появилась. Она подъехала на такси, и Нейман обрадовался, что ждал ее на улице – успел подать руку и расплатиться с шофером.

Она была на таких высоких каблуках, что представив, как надо вывернуть ступню, чтобы ходить в этих туфлях, Нейман ощутил боль в собственных ногах.

На ней было маленькое черное платье, очень строгое и стильное, а волосы она уложила в гладкую угловатую прическу в стиле двадцатых годов прошлого века. Ей шло, но острые локоны словно царапали ему сердце.

Внезапно она показалась ему очень чужой и далекой.

– Вы сердитесь на меня за опоздание? Простите, ради бога, но…

– Нет, что вы! – опомнился он. – Я просто поражен вашей красотой. То есть на самом деле я ею поражен давно…

Она улыбнулась:

– А мне кажется, я вам не нравлюсь такая. Скажу по секрету, капраз, я сама себе не нравлюсь. Прическа – это ужас!

– Ужас, – подтвердил он, легонько сжав ее локоть.

– Но вы уж потерпите сегодня, ладно?

– Ладно. Пойдемте в зал.

Они вошли в первый зал, где располагались бар и площадка для танцев. Сейчас тут клубился народ, ожидая приглашения к столу. Нейман уверенно повел свою даму к шампанскому, как вдруг она покачнулась и тяжело облокотилась на его руку.

– Что случилось? – встревожился он, решив, что Кристина подвернула ногу на своих немыслимых каблуках.

– Нет, ничего. Просто мне нехорошо. Скажите, вы очень обидитесь, если я скажу, что должна уйти?

– Мы вот что, – засуетился Нейман, – выйдем сейчас в холл, я там усажу вас на диван. Уверен, у гардеробщика найдется что-то вроде нашатырного спирта. Если это минутная слабость, она пройдет, а нет – я, конечно, отвезу вас домой.

Тем временем Кристина с неожиданной силой тянула его к выходу.

– Спасибо, Владимир Валентинович, мне уже лучше, – заявила она совершенно здоровым голосом. – Не тревожьтесь за меня, я прекрасно доеду домой на такси.

– Я вас провожу, как же иначе?

– Послушайте, я бы не хотела к своему недомоганию присоединять еще угрызения совести, что испортила вам главный день в году.

Нейман засмеялся:

– Я хотел провести этот вечер с вами, а где – не важно. Ресторан, если честно, был просто предлогом.

Кристина смутилась.

– А я, если честно, прекрасно себя чувствую. Капраз, милый, если бы я знала, что так получится… Но я поняла ваше приглашение так, что мы будем вдвоем.

– Правда? И согласились пойти?

– Ну конечно, согласилась, – сварливо заметила Кристина. – Если заслуженному человеку не с кем отметить профессиональный праздник, что остается делать честной патриотке? Я никак не рассчитывала попасть на бал. Я вижу, вы на меня смотрите и думаете – за каким чертом я связался с этой истеричкой? Да-да, думаете. И любой бы так подумал, я ведь веду себя абсолютно неадекватно. Дело в том, что я сейчас встретила тут человека, с которым не могу находиться за одним столом ни при каких обстоятельствах. Капразик, простите! Если бы я сообразила, что вы зовете меня на парадный обед, я бы узнала список приглашенных, и мы избежали бы неловкой ситуации. Поэтому я буду вам очень благодарна, если вы меня отпустите домой, а сами пойдете праздновать с друзьями. И прошу вас, не выпытывайте подробностей!