Клинки у трона
Шрифт:
Ольгино замечание вызвало всеобщий смех, а Витька отчаянно покраснел. Я усмехнулся – впервые кто-то сумел смутить Витьку. Раньше подобное никому не удавалось.
Я быстро рассказал о записке, отправленной в контору Нарнаха и о дальнейших приключениях.
– Не дождавшись вестей от засады, Хегор, как я и предполагал, отправился в погоню сам, но с собой взял всего лишь десять человек.
Эта фраза вызвала смешки у Ролона, Муромца и Далилы.
– Кажется, он тебя совсем недооценил, – заметила она. – Впрочем, не он первый.
– Мы поговорили, – продолжил я. – И я убедил Хегора оставить нас в покое. Он пообещал, что не будет разыскивать ни меня, ни Рона, ни Лейзу.
Ролон резко вскинул
– Вот собственно и все, – закончил я.
Рон стоял опустив голову и глядел на деньги. Потом посмотрел на меня.
– Что ты собираешься с ними делать?
Я пожал плечами.
– Вообще то они по праву принадлежат тебе. Конечно это лишь малая часть тех денег, что по праву принадлежат тебе, но…
Рон затряс головой.
– Не хочу. Мне не нужны эти деньги. Я не хочу ничего от дяди. Может он и не убивал моих родителей, но я не хочу ничего от него брать.
– Рон, не горячись, – посоветовал я. – Может сейчас тебе они не нужны, но теперь у тебя есть сестра и тебе надо о ней заботится. К тому же эти деньги не твоего дяди, а твои. Они по праву принадлежат тебе. Дело не в деньгах, а в том, как ты их используешь.
Рон неуверенно посмотрел на деньги, потом на Лейзу и, наконец, на меня.
– Энинг, – вдруг жалобно заговорил он. – А если я возьму эти деньги, то мы останемся друзьями?
Я расхохотался. Следом рассмеялся весь зал. Все еще смеясь, я притянул Рона к себе.
– Дурачок ты. При чем здесь деньги? Разве они что-нибудь меняют?
– Но я не хочу становиться таким, как Танька! Ты сам говорил, что раньше она была хорошей, а когда разбогатела, то стала такой…
– Рон, запомни, здесь виноваты не деньги, а люди. Если люди сами захотят стать скотиной, то они станут ей, вне зависимости от того есть у них деньги или нет. Но если человек настоящий, то он и с деньгами и без останется человеком. Всегда. Танька посчитала, что деньги сделали ее выше всех, и в результате стала скотиной. Но ты ведь не такой?
Рон затряс головой.
– Энинг, если ты увидишь, что из-за этих денег я начинаю делать глупости, то надавай мне по шее. Ладно?
– Обещаю, – весело заметил я. – А если я не дам, так тебе от Эльвинга достанется. Уж он то церемониться не будет.
– Это точно, – пообещал Эльвинг. – Теперь берегись. А что скажет твоя сестра, Рон?
Рон удивленно посмотрел на Лейзу. Она в самом деле молчала весь обед и смотрела только на меня. Сейчас она вдруг бросилась ко мне и неожиданно упала передо мной на колени и прикоснулась губами к моей руке. Я так растерялся, что даже окаменел. Потом вскочил с места и бросился ее поднимать.
– Ты что, рехнулась? – не очень вежливо спросил я. – Может ты заболела?
– Спасибо, милорд, – вдруг заговорила она. – Я не верила тогда вам, а теперь вижу, что вы действительно хотели помочь нам! Спасибо.
– Лейза, встань, пожалуйста. – Я растерянно посмотрел на маму. Та молча подошла к девушке и помогла ее встать. Лейза прижалась к ней и разрыдалась. Так, рыдающую, она и вывела ее из комнаты.
Рон отчаянно посмотрел на меня. Я кивнул, и тот выбежал следом.
– Бедная девочка, – прошептала Далила. – Представляю, каково ей было в доме у дяди, если она без колебания согласилась так круто поменять свою жизнь и отправиться, по сути, с совершенно незнакомым человеком. Энинг, не обращай внимания, просто ей и в самом деле пришлось несладко, а тут вдруг оказалось, что никто не собирается выдавать ее насильно замуж и еще она нашла брата.
– Наверное, ей и в самом деле пришлось несладко, – покачал я головой. – Но, думаю, это пройдет. Здесь есть
Мое заявление вызвало настоящий переполох в зале. Сразу нашлось множество желающих отправиться со мной. Почему-то все солдаты, присутствующие в зале решили, что я сегодня же отправлюсь на Большой Остров штурмовать дворец Сверкающего и все боялись пропустить такое редкое зрелище.
Отправиться в столицу сегодня мне так и не удалось. Далиле, совместно с Хоггардом и управляющим удалось убедить меня, что барону не подобает являться ко двору одному. Нужна подобающая свита. К тому же в первый визит надлежит взять с собой и семью, чтобы представить ее двору. Одним словом, я потеряю все уважение, если заявлюсь в столицу один, без свиты. Я заявил, что плевать хотел на уважение всяких расфуфыриных идиотов, околачивающихся около трона. Для меня более важно уважение тех людей, которых уважаю сам. Далила в ответ заявила, что подобная точка зрения похвальна, но в данном случае стоит прислушаться к мнению тех, кто действительно понимает в дворцовых интригах. Далила даже призвала «тяжелую артиллерию» и Ольга полностью согласилась с мнением моих советчиков. Потом заявила, что я дурак и что если понадобится, она свяжет меня и повезет со всем подобающим эскортом связанного в карете. Перед такой перспективой я вынужден был капитулировать. Отъезд был назначен на следующий день в полдень.
Тогда то мои родители и узнали о том, что ко двору им придется ехать вместе со мной. Убедить их в необходимости этого удалось с большим трудом и совместными усилиями Далилы, Ольги, Ролона, Эльвинга и Хоггарда. Такого штурма они не выдержали и капитулировали. Родители отправились готовить туалеты для двора, а Витьке сообщили, что ему полагается специальный мундир наследника баронства и младшего баронета, поскольку именно таковым он и является, так как своих детей у меня пока нет. Прилагательное «младший» Витьке не понравилось, и он возмутился, справедливо опасаясь, что его сверстники, которые наверняка будут при дворе, немного неправильно поймут, если он будет в одежде младшего баронета, а я в мундире барона. Но тут ему никто помочь не мог. Я уже по собственному опыту знал, что спорить с правилами в Тевтонии занятие совершенно бесперспективное. Витьке пришлось смириться. А швеи замка пообещали закончить для него мундир к утру. Мне же, как рыцарю, вполне хватало парадного мундира рыцаря. Правда, к нему полагалось добавить на воротник цвета баронства и нашить мой герб на петлицы. Но это было сделать недолго. Для родителей особых ограничений в одежде не было. Женщин вообще никак не ограничивали, а отец… С отцом была та неувязка, что полагалось: если его сын стал бароном, то он должен находится в гробу. Но раз он был жив, а сын стал бароном не по праву наследования, а по завещанию, да еще отстоял свое право на титул на турнире, то он мог нарядиться хоть шутом и никто не посмеет ничего ему сказать – тоже своеобразный обычай. В Тевтонии считалось, что если отец сумел воспитать такого сына, что тот сумел так много добиться, то ему позволялось очень многое и никто не мог ему возразить.
Уже утром было решено, что неплохо бы поехать и Лейзе. Для нее это будет полезно, что признали все. Да и Рону не хотелось расставаться с сестрой. Они почти всю ночь просидели вдвоем, рассказывая друг другу о своей жизни. Будь их воля, они так бы и просидели до утра. К счастью их засек Хоггард и отправил обоих спать. Утром он рассказал об этом мне.
Тогда то я и решил взять Лейзу с собой. Ведь ясно, что Рон захочет отправиться со мной, но и не захочет оставлять сестру. Когда я сообщил ему эту новость, Рон буквально засиял. Сообщил, что его сестра самая лучшая сестра в мире и умчался к ней.