Клинок Богини, гость и раб
Шрифт:
Шиада пристально воззрилась на брата. Пока он и жрица что-то искали в лицах друг друга, остальные перекрестились.
«Да как они могут креститься, когда речь идет о жрице Праматери?!» – вознегодовала Шиада.
– Я сочувствую тебе, – проговорил Растаг. – Нам она была чужой, это правда, но тебе была сестрой, верно? – Он пристально смотрел на девушку. Шиада внезапно почувствовала, как изнутри огненными обручами стеснило грудь. Нет, того гляди разревется здесь, как девчонка!
– Спа… спасибо, брат.
– Прими наши соболезнования… –
– Благодарю, – перебила Шиада.
– Итель, тебе нужен лекарь, – проговорил Рейслоу, когда вновь установилась тишина.
– Твои лекари неучи, отец. Сама я справлюсь лучше. Да убережет вас Праматерь. – Шиада сказала это прощание специально – не с целью позлить христиан, но чтобы они поняли, о ком говорили.
«Да ничего они не поймут, – пронесся в душе девушки внутренний голос. – Никто из них никогда не поймет, кем была Ринна. Не поймет! Куда им, сторонникам веры, что в тысячи раз проще и в тысячи раз моложе нашей, понять, кто это – Вторая среди жриц? – Шиада чуть не зарыдала от мелькнувшей мысли. – Ринна всю жреческую жизнь была Второй среди жриц, а наследница храмовницы обязана жить. Никому из них не дано этого осознания… Разве, может, Растагу?» – Последнее предположение возникло само по себе, в сопровождении смутных, расплывчатых образов, которые исчезли из зрения жрицы слишком быстро, чтобы что-то разобрать.
Хотя обычно она всегда излучала золотое сияние, сейчас лицо и тело Шиады будто окутали невидимые тени. Жрица показалась Стансорам и Лигарам дочерью ужаса. Высокая и строгая, как коса Нанданы, поднялась и вышла. Мужчины еще долго смотрели вслед, не говоря ни слова.
– Я немного видел таких женщин.
Когда все обернулись, Берад понял, что сказал мысль вслух. Чертыхнулся про себя, продлевая неловкий момент.
– Главное, – наконец нашелся Ронелих, – Итель не ошибается в пророчествах. Надо думать, как убедить короля.
Шиаду подташнивало от длительного чародейства в этот вечер. Вкупе с трехдневным воздержанием от еды и сна колдовство привело к непосильной усталости, и теперь Шиада округлила спину, облокотившись на скамью. Плечи расслабились, девушку клонило в сон.
Повязка с пахучей мятной мазью приятно охлаждала запястье. Давно стемнело, Шиада сидела на грубо сработанной скамейке во внутреннем дворе под орешником. Хрупкий серп угасающей луны блеснул в темном небе. Серп Старухи Нанданы, не иначе. А ведь до ее безлунного срока еще несколько дней… Девушка закрыла веки и ощутила, как по щеке пробежала слеза. Будто громадный валун скатился с плеч вместе с этой слезой.
Внезапно спина девицы пошла легким покалыванием – чувство, знакомое всякому, кто вырос среди диких зверей. Шиада, воспитанная среди змей, поняла – за ней наблюдают.
– Приветствую тебя еще раз, лорд, – сказала она, глядя в никуда, опуская на лицо покрывало.
Берад еще не привык, что дочь друга знает то, чего обычный человек знать не должен. Вздрогнув, он глубоко вдохнул.
– От общения со мной демоны не утащат тебя в ад, – выговорила она наконец, втайне злая на себя, что что-то ему объясняет и зачем-то оправдывается. – Ты принял решение?
– Да. – Берад обошел скамейку и без приглашения сел рядом. Шиада не двинулась. – Я поступлю, как ты советуешь.
– Как посоветовал мой отец, лорд Берад, говори прямо. Ты поступишь, как посоветовал тебе твой друг. И ты бы многое отдал, чтобы не знать, что отца наущала я.
Берад начал что-то возражать.
– Хорошо, – отмахнулась девушка. – Я устала, пора отдохнуть. Завтра я сообщу храмовнице и буду собираться на Священный остров.
– Да ты с ума сошла! Ты не хочешь, чтобы мы, мужи, ехали в свои замки из-за опасности, а ты, ребенок, глупое дитя, собралась ехать одна за тридевять земель?! Разве мало того, что случилось с твоей кузиной? Не терпится повторить ее судьбу?
– Не кричи на меня, лорд, – тихо велела жрица. – Я не твоя дочь и не твоя жена. И даже будь хоть сто раз той или другой, я бы никогда не принадлежала тебе.
– Че… чего?! – Какого лешего девчонка заговорила об этом?
– Потому что женщины Сирин с рождения и до смерти принадлежат только Праматери.
– Мне плевать, кто там чему принадлежит, ты никуда не поедешь завтра!
– Это не тебе решать. – До сих пор жрица ни разу не обернулась к герцогу.
– А ты думаешь, Рейслоу тебе это позволит?
– И не ему, – устало проговорила Шиада. – Я ведь сказала уже, женщины из священной династии не принадлежат мужчинам, тем более жрицы. Да и потом, будем честны, в моем мире и в моей вере жрицы Сирин признаются дочерьми самой Богини и только Ее одной. Ни одному по-настоящему добродетельному и достойному мужчине на земле не придет в голову назваться отцом ребенка Богини. Эх, ты совсем меня не слушаешь, лорд. Благослови тебя Мать. Ну или Ее Сын, если ты молишься Ему.
Шиада встала. Берад поймал девичью руку и, не рассчитав силы, сжал, потянув обратно вниз.
– Что ты себе позволяешь? – спросила девушка, и мужчина услышал, что ее голос начал немного срываться.
– Пообещай, что не поедешь никуда завтра.
Жрица покачала головой:
– Я устала от вашего праздного мира. Вы воюете, женитесь, интригуете, влюбляетесь в непозволительных людей и влюбляете в себя других непозволительных, вы хитрите и злоумышляете. Меня готовили к иному. Да, я служу Праматери в первую очередь в лице Шиады, Богине Войны и Матери Сумерек, и я научена вести сражения. Но эти сражения другого рода. Даже те из друидов, кому удалось дослужиться до старших в храме, управляют великими войнами издалека по велению Госпожи Вселенной, а не лезут в пекло сами. Наверное, это подло – воевать, обагряя кровью чужие руки, но у Праматери должны быть те, кто будет это делать. Я, лорд герцог, из их числа, и мое место в храме Шиады, – с пылом закончила жрица. А потом добавила гораздо тише: – И, в конце концов, я просто хочу домой.
Конец ознакомительного фрагмента.