Клинок князя Дракулы
Шрифт:
– Как же так? Я помню, что она рассказывала мне удивительную историю, связанную с этим кинжалом, но в чем там было дело, не могу вспомнить… Неужели это и правда старость?
Лиза почувствовала жалость к бедной старушке, обняла ее и ласково проговорила:
– Ну, не переживай, я тоже иногда забываю разные вещи. Помнишь, месяц назад забыла ключи. Хорошо, что ты была дома. Это бывает и у молодых людей.
– Правда? – Капа засияла. – Ты меня утешила! Но все-таки я была бы гораздо спокойнее, если бы ты носила при себе этот кинжал. Он и правда особенный.
– Ну,
Уже год прошел с того дня, как на престоле Валахии воцарился Владислав Третий Дракула. Огнем и кровью молодой государь укреплял свое могущество. Что ни день, совершал он новые казни. За этот год он казнил больше половины бояр, многих знатных людей и военачальников. Но в Валахии за этот год прекратились воровство и лихоимство, перевелись воры и разбойники. Возле колодца на главной площади Тырговиште висела золотая чаша, чтобы любой прохожий мог из нее утолить свою жажду. Висела эта чаша днем и ночью, никто ее не охранял – и никто не украл ее, так боялись жители города сурового правителя. Говорили о нем, что Влад Дракула суров, но справедлив. Справедлив, но очень суров.
Проезжал как-то Дракула мимо крестьянского поля и увидел, что крестьянин, который его возделывает, одет в рваную рубаху.
Остановился правитель и велел крестьянину подойти.
– Довольно ли у тебя земли? – спросил он земледельца.
– Слава богу, хватает, справедливый господин! – ответил тот, низко кланяясь.
– Хороший ли ты собрал урожай?
– Грех жаловаться, справедливый господин!
– Довольно ли ты собрал льна?
– Слава богу, довольно!
– Значит, ты хороший хозяин и заслуживаешь моей милости.
– Благодарю тебя, справедливый господин! – и крестьянин поклонился ниже прежнего.
– Ты собрал довольно льна, но ходишь в рваной рубахе, – продолжал Дракула. – Значит, жена у тебя дурная и ленивая. Я окажу тебе милость: казню твою дурную жену и дам тебе другую, хорошую.
– Помилуй меня, справедливый господин! – закричал крестьянин, упав лицом на землю. – Помилуй! Я двадцать лет прожил со своей женой в любви и согласии, позволь мне дожить с ней, сколько осталось!
– Ты сам назвал меня справедливым, – ответил ему Дракула. – А справедливость не знает снисхождения.
Говорили о Дракуле, что он суров, но справедлив.
Пришли как-то в Валашскую землю два странствующих монаха из немецких краев. Призвал их к себе Дракула и спросил:
– Вы ходите среди людей и слушаете разговоры. Скажите, что говорят обо мне мои подданные?
– Твои подданные славят тебя каждую минуту, – сказал первый монах. – Они молятся за твое здоровье и долголетие. Они говорят, что никогда еще не было у них такого доброго и щедрого правителя, никогда им не жилось так хорошо, как при тебе.
– А что скажешь ты? – обратился Дракула к другому монаху.
– Твои подданные пугают детей твоим именем, – отвечал тот. – Они говорят, что никогда не жили в таком страхе, как при тебе. Говорят, что у тебя нет сердца.
– Благодарю тебя за честные слова, – сказал Дракула второму монаху и протянул ему кошель, полный золота. – Я знаю, что подданные меня боятся, и я радуюсь этому. Только тогда, когда подданные боятся своего государя, они служат ему верой и правдой. А тебе, – повернулся он к первому монаху, – следовало бы знать, как я воздаю за ложь.
И отдал лживого монаха в руки палача.
Говорили о Дракуле, что он справедлив, но суров.
Приезжали в Валашскую землю послы из разных земель, от разных государей. Среди прочих приехал к нему из Италийской земли посол Флорентийской республики. Понравился тот посол Дракуле своей рассудительностью и умом. Еще понравился тем, что внимательно слушал государя и записывал его слова в особую книжицу. Понимал итальянец, что многому может научиться у молодого правителя. Звали того посла Никколо Макиавелли.
Говорили о Дракуле, что он справедлив, но суров.
При свете дня его подданные старались не попадаться на глаза правителю, чтобы не коснулась их его суровая справедливость. Ночью же они запирали двери и окна, не выходили на улицу без крайней надобности, потому что знали: едва зайдет солнце, как на смену суровому Дракуле приходит другой владыка, еще более беспощадный.
По ночам на улицах Тырговиште хозяйничал вампир.
Утром нередко находили на городской площади или в темном проулке мертвецов с прокушенной шеей, мертвецов с белым, как мел, лицом. Это были либо странники, ничего не знающие о вампире, либо те, кто вышел на улицу по легкомыслию или же по крайней необходимости.
Мертвецов этих не хоронили по христианскому обряду. Им отрубали голову, протыкали грудь осиновым колом, а затем опускали гроб в речные воды. По старинному поверью, только так можно хоронить тех, кого убил вампир. Если же этого не сделать – на следующую ночь мертвец оживет и сам станет вампиром.
Жители города знали, что вампир – умерший брат правителя, и так велик был страх перед Дракулой, что никто не смел просить у него помощи от ночной напасти.