Клинок судьбы. Сага Черного Континента
Шрифт:
В 1570 году Уолсингэм предпринял поездку во Францию, где его попытка защитить гугенотов закончилась неудачей. До 1573 года он был британским послом во Франции, поэтому с Кейном они вполне могли встретиться, когда тот принимал участие во французской гражданской войне. По моему мнению, на Уолсингэма, так же как и на Кейна, неизгладимое впечатление произвела резня в Варфоломеевскую ночь 1572 года, после чего он стал еще более ревностным приверженцем своей веры. С этим можно спорить, но у этих людей, по крайней мере, были общие взгляды. Хотя почтительное отношение Уолсингэма к Елизавете и могло помешать им сделаться
Уолсингэм решительно выступал за активное участие Англии в войне Нидерландов против Испании; возможно, его непоколебимая уверенность в необходимости этих действий убедила Кейна в том, что нужно принять участие в этой войне, несмотря на то что он испытал жестокое разочарование в предыдущих подобных кампаниях.
(6)Должен признаться, что с самого начала мне казался невероятным тот факт, что Кейн столкнулся со зверствами инквизиции как в рассказе «Черепа среди звезд», так и в «Крыльях в ночи». Едва ли у пуританина Кейна было желание возвращаться в католическую Испанию.
Тем не менее, сейчас я думаю, что у Кейна на самом деле была возможность увидеть действия святой инквизиции во время того, как он преследовал оборотня в рассказе «Под пологом кровавых теней», так как тот говорит, что он едва успел отплыть от берегов Испании, как на причале появился Кейн. Мне кажется, этого вполне достаточно, чтобы вызвать вполне объяснимую ненависть пуританина по отношению к испанцам, под влиянием которой он позже участвовал в нападениях и уничтожении испанских кораблей, даже несмотря на то что он сам считал пиратство грязным делом.
(7)В одной из версий «Возвращения Соломона Кейна»герой вспоминает бывших соратников и друзей: «Где те, кто собирался на этом месте столько лет назад? Дрейк и Хоукинс, Оксенгэм и Гренвилл, Ли и Йо?» (8)
Упомянутый Хоукинс — это сэр Джон Хоукинс, который родился в 1532 году в Плимуте. Он вполне мог стать хорошим знакомым Кейна во время того, как занимался работорговлей между 1562 и 1569 годами — именно в это время Кейн плавал на торговых судах. Несмотря на занятие работорговлей, которое Кейн вряд ли бы (судя по рассказу «Луна черепов») одобрил, у них был довольно схожий темперамент и примерно одинаковые политические взгляды. Мне кажется, это сыграло существенную роль в том, что Кейн решил поступить на службу к Хоукинсу, когда началось сражение с «непобедимой Армадой».
Несомненно, Хоукинс был выдающейся личностью. Его наиболее значительным достижением было то, что он практически в одиночку сумел превратить английский флот в огромную силу. Чтобы достичь этого, он, прежде всего, искоренил казнокрадство, которое было весьма распространенным явлением на судоверфях, а затем принял участие в разработке более оснащенных и технически совершенных судов нового типа. Одним из таких кораблей была «Месть».
Именно поэтому английский флот сумел захватить испанские суда с грузом золота и одержал такую блестящую
(8)В течение многих лет исследователи пристально изучали тех, кто повлиял на творчество Говарда, и степень этого влияния на его произведения. Однако почти никакого внимания не уделялось литературным прототипам Соломона Кейна.
«Возможно, образ Кейна был навеян восхищением перед типом хладнокровных борцов за справедливость, обладающих железными нервами и огромной силой воли, который был распространен в шестнадцатом веке».
Даже несмотря на это утверждение, я уверен, что прототипом Кейна был отец Говарда.
Как бы то ни было, я думаю, что наиболее сильное влияние на серию рассказов о Кейне оказал Чарльз Кингсли, а точнее, его роман «Вперед на Запад!»; по-моему, до сих пор никто не упоминал эту книгу. Говард, без сомнения, прочел роман, будучи еще подростком, и даже взял такое же название для одного из своих первых юношеских рассказов. В романе Кингсли создан романтизированный образ Англии времен Елизаветы, также в нем появляются те самые каперы из графств, расположенных к юго-западу от Лондона, которые фигурируют в рассказах Говарда.
В общем и целом «Вперед на Запад!»— это лишь ура-патриотическое, напыщенное, проникнутое откровенной ненавистью к людям, принадлежащим к другой нации, полное религиозного ханжества произведение, но тем не менее это еще и захватывающий приключенческий роман. Не стоит слишком сурово осуждать Кингсли за его взгляды, потому что его труд, как, впрочем, и творения Говарда, является плодом своего времени, а значит, относиться к нему нужно соответственно.
Все основные исторические персонажи, встречающиеся в романе, предстают перед нами в весьма выигрышном свете: все они, без исключения, питают друг к другу искреннюю симпатию, между ними не происходят бесконечные мелкие распри (которые были на самом деле), и Говард принял на веру многие из этих искаженных взглядов и представлений.
У Кейна также сложилось своеобразное отношение к рабству, противоречащее взглядам, распространенным во время правления Елизаветы. Более всего это становится очевидным в рассказе «Ужас пирамиды», так как многое в нем почерпнуто из романа «Вперед на Запад!». Герои Кингсли яростно осуждают то, что сэр Джон Хоукинс доставляет на корабле рабов из Африки, но такое отношение — лишь отражение викторианского либерализма, присущего Кингсли, так как верные подданные королевы Елизаветы считали работорговлю таким же почетным и законным делом, как и другие занятия.
Два главных героя Кейна — это вымышленные персонажи: капитан, сэр Эмиас Ли и Сэлвейшн Йо (такие имена пуритане часто давали своим детям). Неясно, считал их Говард реальными историческими фигурами или нет, но они встречаются нам в одной из версий рассказа «Возвращение Соломона Кейна», а значит, он изначально хотел написать свой рассказ на основании книги Кингсли. Любопытный факт, исходя из которого рождение образа Соломона Кейна выглядит вполне закономерным.
Ричард ТУГУД