Клокотала Украина (с иллюстрациями)
Шрифт:
Чем дальше он говорил, тем крепче сжимались губы у Кривоноса. Из его казаков никто в эти дни не ходил в ту сторону. Кто же это тогда?
— Говоришь, казаки?
— Один — наверняка, а остальные — может, и нет. Только называют себя запорожцами.
— Завтра сам проверю, что-то тут не так. А ты, казаче, передай своему атаману — пускай теперь же выходит из лесу на села и громит панов всех подряд, что римокатоликов, то и православных. Все они не нашей веры, как говорит Гайчура. Чем больше нагонит страху, тем крепче свяжет части коронного войска, а это как раз и нужно Хмельницкому, пока
— Наш атаман умеет залить панам сала за шкуру. Все хочет с Вишневецким встретиться, с князем.
— Полагаю, что вскоре встретится. Благодари атамана за письмо — очень важное. Завтра, Мартын, отвезешь письмо к Хмельницкому.
— А на Лубны?
— Поедет твой братан, а ты, Онисько, собирайся к Гайчуре. И по селам проедете. Хватит, скажите, сеять да косить, хватит, скажите, своей кровью комаров кормить! Пойдем, скажите, батьку Хмельницкому помогать панов изгонять, будем с Москвой соединяться! Пускай подымаются за веру православную и золотые вольности наши, которые мы кровью заслужили! А на Хмеля положиться можно!
Оридорога слушал затаив дыхание, в старческих глазах стояли слезы, но он улыбался, а когда умолк Кривонос, Оридорога покачал седой головой и, взволнованный, сказал:
— И я пойду! Пойду от села до села с кобзою. Буду людей поднимать. На воле в неволе тяжелее, нежели в цепях. Спасибо тебе, Максим, может, и мне посчастливится встретить безглазую на колу либо на перекладине.
V
II
Семена вызвали к князю во дворец и приказали ждать в челядницкой. Неожиданно для себя в комнате он увидел Ярину. С тех пор как она в степи, у кургана, словно обласкала его влажными очами, он не переставал думать о дивчине, но, как ни старался, не мог с ней встретиться. От неожиданности у него даже дыхание захватило, глаза засветились радостью, на губах невольно заиграла улыбка, такая растерянная, что казалось, перед дивчиной стоит не казак, не раз смотревший в глаза смерти, а робкий мальчик.
Ярина не сразу вспомнила казака из хоругви Ташицкого и посмотрела на него равнодушно, а припомнив, приветливо улыбнулась. Ей еще раньше приходило на ум, что один только Семен мог бы ей помочь связаться с волей. То же подумала она и сейчас.
— Куда едешь, казаче?
— Как будто в Горошино посылают, к крестнице княгини.
— А далеко это?
— Не очень. А что такое?
— Слышала — неспокойно на дорогах.
Семен посмотрел удивленно, а потом весь расцвел.
— А тебе разве жалко будет, если меня убыот?
Ярина промолчала, и Семен истолковал это в свою пользу.
— Это будет — как до Лукомля да еще столько.
— Ты поедешь через Лукомль?
— Другой дороги нету.
— Ты знаешь, что Галя была из Лукомля? Та, что...
У Ярины навернулись слезы на глаза.
— Доселе не знал, а что голову сняли дивчине, — он оглянулся. — Так это, все говорят, пани сделала. Это она все, княгиня, наседала на князя. Невзлюбила дивчину. А может, еще какой каприз.
— Семен, голубь, — Ярина даже положила на его кулак свою маленькую руку, — ведь у Гали же брат живет в Лукомле, завези ему узелок, все, что осталось. Завезешь?
Семену хотелось сжать теплую Яринину руку, но она успела ее забрать. Впрочем, и за эту минутную ласку Семен готов был сделать для нее вдесятеро больше, чем она просила.
— Завезу, завезу, Яриночка. — Он впервые так ее назвал и покраснел.
— Ты же знал Галю, видел, какая она была красавица.
— Рассказывали, а я только издали видел.
— Слушай, Семен, — она снова коснулась его рукава. — Ты знаешь, что делается на Украине?
Семен равнодушно махнул рукой.
— Что ты хотела передать в Лукомль, давай!
— Юбочка вот ее. А Петру, или кто там будет, скажи: всем нам жалко Галю, да чтоб очень не убивались...
Семен наморщил лоб, затем подозрительно посмотрел и спросил с некоторой опаской:
— А Петро этот не... того, не с Лысенко?
— За веру каждый волен встать, — уклончиво ответила она. — А ты разве не встал бы за веру, когда б довелось? — снова глянула на казака так, как тогда в степи на кургане.
Семен молча опустил голову, потом растерянно посмотрел на Ярину и тяжело вздохнул.
Через некоторое время он уже скакал на юг с зашитым в шапку письмом, а на словах князь наказал ему сопровождать до Лубен жену пана управителя местечка Горошина с дочкой. «Похоже, что собираются тикать, — думал Семен, размеренно подскакивая в седле. — А мы тогда как?» Он начал перебирать в уме все, что говорила ему Ярина, каждое слово ее казалось ему таким прекрасным, что слушал бы без конца... Он не вдумывался в смысл, это была для него как бы только музыка. Начал он приходить в себя лишь, когда, проезжая через какое-то село, увидел, как хмуро смотрят на него люди. А ведь это же были князевы хлопы, которые еще вчера, верно, и подумать не посмели бы так себя держать.
В Лукомле оказалось еще хуже: кого он ни спрашивал, где живет Петро Пивкожуха, все, точно сговорившись, сначала взглянут на него исподлобья, а потом отвернутся и уже через плечо кинут: «Не знаю. Это, должно, на том конце». Он ехал на другой конец и там слышал то же. Если бы поручение было не от Ярины, он давно бы махнул рукой, но для нее Семен готов был и звезду с неба достать.
— Может, вы, бабуся, знаете, где живет Пивкожуха? — спросил он чуть ли не в двадцатый раз.
Баба печально посмотрела через улицу на ободранную хату с черными дырами на месте окон, с поваленным плетнем, но, видно, чего-то испугавшись, промолвила:
— Не слышу, сынок, глуха стала.
Здесь же дети играли в свинки. Мяч, скатанный из рыжей шерсти, был похож на красное яблоко.
— Чья это такая хата? — спросил Семен у мальчиков. Он уже потерял надежду разыскать Петра, так хоть любопытства ради узнать бы, что случилось с хозяевами этой хаты.
— Пивкожуха, — выскочил самый маленький мальчуган, радуясь, что успел опередить старших. Но старшие, думая, что они делают это незаметно, зашикали на него и оттолкнули.
Семен, все еще не понимая, почему таятся люди, еще раз взглянул на хатенку, которая уже разваливалась, и только сейчас начал догадываться, что здесь произошло. Но Яринино поручение надо было выполнить, и он повернул к стоявшему напротив двору.