Клон Дьявола
Шрифт:
Магнус будет просто счастлив.
8 ноября. Точка-точка-точка…
Наручные часы зажужжали. Это было жужжание не будильника, потому что будильник пищал. Жужжание означало лишь одно.
Контакт.
Жужжание являлось пятиминутным предупреждением, сигналом уйти куда-нибудь, где можно остаться наедине, прежде чем придет полный текст сообщения. В комнате он был один. Пять минут тянулись долго-долго.
Спрятанный в часах микрочип принял строго зашифрованные сигналы со спутника. Чип расшифровал эти сигналы и «прожужжал» их азбукой Морзе:
«Уничтожить коммуникации».
«Уничтожить все транспортные средства».
«Уничтожить все данные».
«Поддержка приземляется в 17:00».
То есть команда приступить к действиям. Спустя столько времени! Как странно: сейчас, когда проект так близок к завершению, к продлению жизней миллионам людей. Нет, не «когда»… правильным словом было «если». Не оставалось никакой гарантии, что они вновь когда-либо подавят иммунную реакцию.
Да, собственно, кого это колышет? Кто-нибудь когда-нибудь все же выяснит это. Поскольку Румкорф не получил кредита, значит, не судьба.
Будет опасно, но план готов и не так уж труден. Без лишнего шума вывести из строя транспортные средства и средства связи с целью полной изоляции объекта. После чего уничтожить данные — текущие и резервные. А потом? «Включить дурака» и дожидаться прибытия полковника Фишера и его головорезов.
Последовательность нажатий клавиш вывела на экран монитора компьютера секретное меню. Несколько готовых к запуску программ спрятаны внутри потока заархивированного генетического кода длиною в мили. Безусловно, было небезопасно прятать программы в готовом к использованию формате, имея в команде Цзянь. Эта женщина взаимодействовала с компьютерами способом, не поддающимся логике: если хакерные программы просто «сидели» там, Цзянь непременно отыщет их.
Программы эти нанесут незначительныйвред. Порция его будет зависеть от того, спит Цзянь или бодрствует. Она была единственной действительной переменной, а это означало, что с ней необходимо было что-то сделать, иначе план не сработает.
Несмотря ни на что, сегодня ночью все будет кончено… так или иначе.
8 ноября. Рюмочка с «прицепом»
A
G
C
T
Снова и снова бесконечные цепочки бежали сверху вниз по экрану, некоторые сегменты подсвечены желтым, некоторые — зеленым, какие-то — красным и другими цветами. Специальныйязык. Истинныйязык жизни. Язык, который по какой-то причине лишь она одна могла по-настоящемувидеть и понимать.
Биологическая поэзия.
— Цзянь?
Она моргнула. Поэзия вновь обратилась в бегущие по экрану буквы, а сама она сейчас в лаборатории биоинформатики. Цзянь подняла глаза и увидела стоявшего перед ее столом Тима.
— Мистер Фили, — не успела она сказать это, как поняла, что он стоит здесь уже несколько секунд, снова и снова негромко зовя ее по имени. Часть ее рассудка слышала Тима, но не пожелала выходить из того особого состояния.
— Вы мой босс, — сказал он. — Подумайте, может, наконец хватит называть меня «мистером»?
Та покачала головой. Нет, она так не может. Она иногда пыталась, пыталась сказать «Пи-Джей», или «Тим», или «Клаус», но всякий раз получалось «мистер Колдинг», либо «мистер Фили», либо «доктор Румкорф».
Компьютерная рабочая станция в семь мониторов была точно такой же, как и в комнате Цзянь. Тим показал ей бутылочку и стаканчик для приема лекарства и протянул ей из-за боковых мониторов.
— Вы кое-что забыли.
Ее лекарство.
Она взглянула на бутылочку, затем — на свои часы. Опоздала с лекарством на два часа.
— Ох, простите, — Цзянь взяла бутылочку и пластиковый стаканчик.
Тим обошел стол и стал рядом с ее креслом.
— А чем это вы занимаетесь? Вы же должны быть в постели. Может, все-таки пойдете спать?
Она покачала головой, поставила бутылочку на стол и потянулась к холодильнику под столом.
— Запивка, — сказал Тим и вытащил из кармана лабораторного халата банку «Доктора Пеппера». Цзянь уловила запах алкоголя в его дыхании.
— Мистер Фили, вы пили?
— Всего пару рюмочек, — ответил он. — Кстати, о рюмочках: лекарства — твои рюмочки, а эта банка — твой «прицеп». Так что — вперед!
Тим заставил ее рассмеяться. Он был хорошим помощником, хотя и не таким, каким была Галина. Но если Галина почти все свое время проводила с Эрикой, Тим следил за тем, чтобы Цзянь вовремя принимала лекарства, спала, даже ела. Порой Цзянь и в самом деле забывала о еде, когда с головой уходила в работу и минуты превращались в часы, а те — в дни.
Цзянь налила в стаканчик лимоннокислый натрий до отметки в пять миллиметров, выпила лекарство и следом сразу же осушила банку «Доктора Пеппера». Газировка пузырилась во рту, смывая противный натриевый вкус. Но дурной привкус стоило потерпеть — он делал ее нормальной, способной функционировать, не видя… их.Лекарство давало ей возможность работать.
Она вновь потянулась к холодильнику, но Тим вытянул из другого кармана вторую банку.
— Запивка, — повторил он.
Цзянь чуть зарделась. Тим и Пи-Джей так трогательно о ней заботятся, и это делало ее пребывание здесь довольно сносным, несмотря на давление Румкорфа и постоянные гнусные злобные подначки этой злобной стервы Эрики.
— Цзянь, да ладно вам, — сказал Тим. — Мы же не первый раз проваливаем иммунный тест. Отдохните немного: работа не волк. А утром возьмемся за дело.
— Нет, мы должны работать. Есть новости?
— Ага, — ответил Тим. — Офигительный новый счет в «Тетрисе».