Клондайк для одиноких девиц
Шрифт:
– А чему ты удивляешься? Здесь же сущий рай, здесь же всего полно – мышей так и вообще хоть лаптем ешь! Кстати, твоя Ольга звонила. Они решили, что раз уж тебя все равно в городе нет, они свозят Василька к Володиной маме. Пусть малыш подышит свежим воздухом, та бабушка тоже по нему скучает.
– Как же это к Володиной?! – всполошилась вдруг Люся. – Но… это же на месяц получается! Это пока они до той деревни доберутся, пока отдохнут… А нельзя, чтобы они сюда Василька привезли? Здесь же вон как хорошо! И Маша против не будет. Молочка здесь попьет…
– Уймись, бешеная
Люся быстренько убежала в домик, схватила телефон и стала набирать номер дочери. Однако Василиса к вопросу подошла с умом, и Ольга была уже предупреждена.
– Вася!!! Они уже уехали! – рыдала Люся после разговора с дочерью. – Я сумела дозвониться ей только на сотовый! Они уже в поезде, какое горе!
– А я тебя предупреждала, – преспокойно вертелась с растопыренными руками Василиса, – когда-нибудь Василек должен был начать взрослую самостоятельную жизнь. Без твоего вмешательства. Не переживай, зато завтра ты сможешь… самостоятельно посадить в землю разумное и доброе! И вырастить хоть одну луковицу за всю жизнь!
Люсе ничего не оставалось делать, как похныкать в ухо любимому псу и получать удовольствие от пребывания на даче.
– Ну вот, девчонки, привезла вам молочных продуктов! – очень скоро появилась и Маша. – Все самое натуральное! Только что из-под коровки. Налетай!
– А сыворотка? – рылась в сумке подруги Василиса.
– Сыворотка вон в той белой бутылке. Баба Вера сказала, что она очень полезна не только для лица, ее и пить можно. Она даже бычков поит и поросят, чтоб здоровее были. Люся, доставай творог, сейчас со сметаной сделаем.
И опять начался ужин. Теперь уже на столе чего только не было. Маша как-то умудрилась быстренько подогреть мясо, сварить картошку, настрогать салатов. И теперь подруги сидели в небольшой беседке и объедались. Дома-то они себе много не позволяли, а на даче – ну тут уж доставай все самое лучшее!
Когда глаза уже не могли смотреть на все это гастрономическое изобилие, Василиса вспомнила про маску:
– Машенька, а куда я сыворотку сунула? Сейчас бы мне на лицо надо наложить, пусть кожа тоже побалуется.
– А ее Люся куда-то утащила. Тоже, наверное, кожу баловала, – беспечно отозвалась подруга.
– Люся! Это ты мою сыворотку стащила? – рыкнула Василиса. – Это бессовестно! Я первая догадалась, что ее нужно на лицо лить!
– Не кричи ты… – облизывала Люся ложку с творогом. – Я ее Малышу дала. Если поросят поят, то ему тоже надо. Пусть будет здоровым, а то… эти городские условия испортят нам всю собаку.
– А моя кожа?! – прищурилась Василиса, уперев руки в бока. – У меня… смотри, у меня из-за тебя две морщины появились! Вот и вот! Они даже огурцом не сводятся! И у Маши еще ни одного огурца не поспело! А покупные… да! Я купила огурец, облепила им всю личность, а потом я вся зеленая была! Ты же помнишь!
– А Малышу надо! – упиралась Люся. – Да ты не расстраивайся, он ее все равно уже всю выпил. Чего орать-то?
– Девочки! Ссоры – это не наш метод, – прервала их Маша. – Предлагаю рябиновки! Для оздоровления!
Против слабенькой рябиновки аргументов не нашлось, и дамы очень скоро пришли в самое благостное расположение духа. По всему было видно, процесс оздоровления идет семимильными шагами – женщины расслабились, стали подвывать нудную песенку про любовь безответную, и даже на какой-то миг почувствовали себя совсем молоденькими не только душевно и изнутри, но местами даже и снаружи. Им даже показалось, что жизнь только начинается, а впереди их ждет прекрасное, волнительное будущее. Правда, волнительное будущее каждая рисовала по-своему. Маше оно виделось в большом доме, который расположится прямо здесь, посреди участка, и в нем можно будет жить и зимой, и летом, и по выходным здесь будет собираться ее большая, дружная семья. Люсенька в будущем видела себя бабушкой известного музыканта… ну, или композитора – Василек уже сейчас кричит исключительно по нотам, просто страшно подумать, что будет, когда он подрастет! Не может такой дар остаться незамеченным. Василиса же мечтала о толпах поклонников. Пусть даже толпа будет самой маленькой… Да пусть один поклонник толпится, но зато пусть будет пылкий и нежный! Должна же когда-нибудь у нее на жизненном пути встретиться взаимная симпатия!
Вечерело, и вскоре все три женщины отправились досматривать свои мечты во сне.
Сыворотка, парное молочко и рябиновка аукнулись поздно ночью. Сначала в комнате раздалось дружное урчание животов, потом на выход потянулась Василиса, а за ней и Люся. Здоровенный Малыш и вовсе выскочил из домика пулей – сыворотка не приживалась в собачьем организме. И только Маша блаженно нежилась в постели, сладко похрапывая.
Василиса с Люсей совершили уже не один вояж, когда Люся вдруг толкнула уснувшую зыбким сном Василису.
– Вася! – тревожно прошептала она, боясь разбудить Машу. – У нас Малыша дома нет!
– Как это нет? А в ванной смотрела? – сонно пролепетала Василиса, поворачиваясь на другой бок.
– Вася! Здесь вообще нет ванной!
Василиса торопливо поднялась и продрала глаза:
– Я ж говорила – от тебя, Люся, сбегают все! Даже ванна! А мы где?
Люся сначала вытащила подругу на улицу и только потом разъяснила, где они, по какому поводу и вообще – они потеряли собаку! Самого первого друга человека!
– Он не мог далеко уйти, – сурово насупила брови Василиса. – Мы его найдем по свежим следам!
– Он мог уйти уже до города, – не согласилась Люся. – И по поводу свежих следов… это ты верно сказала – под ноги смотри, а то вляпаемся.
Даже не накинув на себя теплых кофт, подруги вышли за ворота.
– Малыш! Малыш! – сначала очень тихо, а потом все громче стали они звать собаку.
Тот упрямо не отзывался.
– Правда, что ли, в город убежал? – расстраивалась Василиса. – Мы не дойдем! Мы заблудимся! Люся! А если он уже сам заблудился? Я тебе этого никогда не прощу! Спала как медведь, а бедная собака…