Клуб близких друзеи?
Шрифт:
— Какой-то любовный треугольник получается.
— Четырёхугольник, — поправил адвокат.
— И что следователь?
— А ничего. Ответил, что инцидент в Турции никакого отношения к этому делу не имеет. По его информации Марию Каланчу, так зовут женщину, полностью оправдали и отпустили домой. Вот так все концу в воду.
В голове у Константина закралась тень сомнения.
— Может, так оно и есть. Что если моё расследование подтвердит её невиновность?
— Значит, берёшься? — подскочил со стула старик. — Не бери в голову, Костя. Твоя задача либо подтвердить её причастность к убийству, либо опровергнуть. В любом случае гонорар будет уплачен
— Погоди. Я ещё не соглашался, — запротестовал мужчина, наблюдая как тот откуда-то достаёт бутылку коньяка. — И я не пью. Мешает думать.
— Это я себе. С тобой выпью, когда увижу результат. — Он живо наполнил рюмку. — Раскрути эту бабу, Костя. Я не люблю, когда мне пытаются ебать мозги. На этот раз я первый засажу им по самые гланды.
Константин улыбнулся от пылкой речи старого наставника. Вот теперь он узнавал этого человека. Узнавал его горящие глаза, в которых читались проблески азарта, подогретого сложным делом. А он любил сложные дела. Собственно, на них он сделал себе имя. Каждый прокурор в этом городе опасался вставать у него на пути, поскольку девять из десяти процессов заканчивались их проигрышем, причём зачастую с разгромным счётом. Те же, кто слишком рано пытался списать старика, недооценив его возможностей, жестоко за это платились. Был у него ещё порох в пороховнице, причём никто не знал сколько много его там было.
— Сил у меня немерено, — будто прочитав его мысли, произнёс адвокат. — Но даже таким как я иногда требуется подкрепление. Тебе ничего не стоит раскусить очередную девку. Развлекись с ней, поиграй немного, и после выдай мне её всю с потрохами. Я чувствую, что она является всего лишь пешкой, с которой следует начинать ходить. Не зря же её прикрывают на самом высоком уровне.
— Может и так.
— Нечего тебе, Константин, зря штаны просиживать. Отец твой ни минуты не отдыхал. Всегда на страже порядка, как и подобает настоящему патриоту. Давай обсудим детали, пока ещё я не напился. И твой гонорар, конечно.
Мужчина устало покачал головой, но возражать не стал. Ещё до его прихода сюда старик знал, что он не сможет ему отказать. Слишком велико было его влияние на Константина. Он был старым другом отца, и наставником после его смерти.
— Ты за меня уже всё решил, — задумчиво произнёс он.
Бодиловский одним махом осушил рюмку.
— Делов-то на пару дней. Она баба видная, незамужняя. Детей нет. Живёт одна. — Он кинул на стол тонкую папку в кожаном переплёте. Сам уселся обратно в кресло. — Настряпал на неё кое-какое досье. Почитаешь на досуге. На всякий случай придумаем тебе легенду. Имя и фамилию менять не будем — могут пробить. Зарегистрируем в нашей фирме, чтоб если что не подкопались. Не знаю, может быть зря такие предосторожности, но бережёного бог бережёт. Не хватало потом ещё и тебя из тюрьмы вытаскивать.
Константин опять не сдержал улыбки.
— Смейся-смейся. Только ведь мы не знаем какие силы стоят во главе стола.
— Ладно, уговорил. Только я занимаюсь женщиной, а остальное не мои проблемы.
Старик как-то по серьёзному посмотрел на мужчину.
— Будь осторожен. Она волк в овечьей шкуре. Я кожей чувствую.
Он воспринял предостережение старого адвоката без особого внимания. За спиной две горячие точки, десятки секретных операций, о которых он даже с ним не мог говорить, а тут какая-то одинокая женщина. В силу своей профессиональной этики он не мог всерьёз воспринимать задание, порученное другом семьи. Слишком уж странной казалась история врача-убийцы, покончившего с неверной женой и её
По пути домой в автомобиле такси Константин открыл папку и бегло изучил её содержимое. Да, похоже старик серьёзно подустал, раз решил собрать столько ненужных фактов. Возраст сорок три года, образование высшее экономическое, работает управляющей коммерческой недвижимостью частного предприятия «Долин-Груп». Далее приводилась куча ненужной информации, касательно её юности. К чему старику понадобилось собирать такие подробности из её личной жизни? Он хотел тут же ему набрать и спросить об этом, но решив, что адвокат скорее всего уже пьян, отложил звонок до завтра.
«А по фотографии ничего такая», — подумал про себя Константин, разглядывая милое личико женщины. — «Если фото не было сделано много лет назад, то я с удовольствием приударю за такой красоткой».
Он улыбнулся, подумав о том, что ему предстояло с ней сблизиться. Он вообще часто улыбался. Это был своего рода рефлекс, выработанный с годами как защитная реакция от любопытных глаз, которые также как и он пытались его считать. Улыбка имела удивительное свойство блокировать любые попытки изучения его личности. Как много раз он сталкивался с подобным. Стоило человеку только раскрыть свой рот, как тот рассказывал миру о том кто он. Но Костя был не таким. Его излюбленная манера улыбаться блокировала все попытки оппонента распознать в нём кого бы то ни было.
Сегодня ночью он не будет спать, а займётся тщательным изучением содержимого кожаной папки. Даже если сведения о женщине окажутся совершенно ненужными, он всё равно как следует их изучит. Таков был его подход в подобных делах. Профессионализм, вымученный с годами, оставался с ним всегда. И не важно был ли он на службе, или же ушёл на вольные хлеба. Навыки, приобретённые за много лет, оставались с ним до последнего, потому что от этого часто зависела его жизнь.
2 глава
В комнате было четверо мужчин. На столе беспорядочно лежали карты, деньги, сигареты. Откуда-то из стороны доносилось слабое звучание музыки из старого радиоприёмника, на который никто не обращал внимания. Под ногами стояли пустые банки из-под пива, аккуратно составленные около ног каждого игрока. Из-за сигаретного дыма в комнате было не продохнуть. Слегка открытое окно давало еле уловимый приток воздуха, которого всё равно не хватало.
Трое из присутствующих были в дорогих строгих костюмах, что выдавало в них респектабельных господ. Третий же, самый молодой лет сорока, был одет в домашний спортивный костюм, что говорило о том, что он, вероятней всего, был хозяином данного помещения. Пиджаки висели на спинках стульев. Галстуки ослаблены и теперь бессмысленно болтались на плечах. Рукава у всех троих были завёрнуты до локтей.
Самый грузный из присутствующих с силой бросил карты на стол и, грязно выругавшись, откинулся назад. Для него партия не задалась с самого начала. Все наличные, которые он принёс с собой отправлялись в общий банк, и теперь достанутся кому-то из игроков.
— Если не везёт, то с самого детства, — прокомментировал он свой отказ от продолжения в игре.
Следом за ним на стол отправились карты мужчины справа, причём он кинул их рубашками вверх, для того чтобы никто не увидел какая «сила» хранилась в них.