Клуб любителей фантастики, 2016

Анисимов Андрей Юрьевич

Крупный план. Откусывает. Усики шевелятся. Слышно, как жуёт. Распорядитель смотровой комнаты подавленно молчал.

Чиновник сжимал кулаки.

Прошли инициативы от другой партии. Теперь сидят, потирают руки, наверное.

Следующая возможность сделать предложение президенту на стол — только через год.

— Не переживайте, в следующий раз…

— Да-да…

К чему утешения?

Не прощаясь, чиновник покинул смотровую, где 24 часа в сутки следили за здоровьем руководителя страны. И посторонним вход сюда был запрещён. Но деньги решают всё. Деньги Сколь пришлось потратить, чтоб по заказу месяц отслеживали предпочтения хомячка! И — насмарку…

Через год президент будет стар. И если умрёт до определения победителей, за него судьбу проекта будет решать новый избранник. Кому он отдаст предпочтение — неизвестно… Впрочем, страхуйся — ни страхуйся — может не помочь. Как сегодня. Конечно, специалисты проверят, добавляли ли чего президенту в еду, обеспечивали ли здоровый моцион. Может, кто-то вчера пугал президента? Или сломал колесо в клетке?

Но интуиция подсказывала, что никакой подковёрной игры не было… Чиновник сдёрнул ненавистный галстук и выдохнул:

— Как теперь жить? ^ТМ

Столкновение

Андрей АНИСИМОВ

техника — молодёжи || № 13–14 (1004) 2016

Горковец был уверен, что с той минуты, как он взялся за отсчёты исследовательских групп, в его кабинет не заходила ни единая живая душа. Однако, услышав деликатное «кхы-м», он, оторвав взгляд от страницы, неожиданно обнаружил сидящего в кресле для посетителей человека. В его обличье было нечто этакое, но что именно Горковец понял не сразу, а когда понял — обомлел: прямо перед ним сидела точная его копия. Одет он был совсем по-другому, но сходство черт лица было разительное. Вернув на место отвисшую челюсть, Горковец поправил съехавшие на кончик носа очки и спросил:

— Вы, простите, кто?

— А вы разве меня не узнаёте? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Странно. В таком случае, разрешите представиться: Горковец Игорь Петрович, руководитель проекта «Хронос».

— Вот как? — удивился Горковец. — В таком случае я хочу сообщить вам, что меня, как ни странно, также зовут Горковец Игорь Петрович, и я, к вашему сведению, также являюсь руководителем проекта «Хронос».

— Всё правильно, — кивнул двойник. — Так и должно быть.

— Что должно быть?

— Полное сходство. Идентичность. Ну, за исключением, разве что мелочей.

— Это почему это?

— А потому что, дорогой мой коллега, — с ноткой торжественности объявил двойник, — что мы из двух так называемых «зеркальных» потоков.

— Простите, — нахмурился Горковец. — Из зеркальных чего?

— Потоков. Темпоральных, то бишь, временных потоков. Возможно, у вас это называется иначе, но я полагал, что схожесть терминов будет прямым следствием общей схожести наших реальностей. Значит, различия куда больше, чем мы предполагали.

— Что-то я ничего не пойму, — проговорил Горковец. — Вы о чём толкуете? И как вообще сюда попали?

Двойник открыл было рот, желая что-то сказать, затем лицо его посерьёзнело. Секунду или две он молча разглядывал Горковца, потом в его глазах что-то мелькнуло.

— На какой стадии находятся ваши исследования? — быстро поинтересовался он.

— А какое это имеет.

— Вот оно как. Понятно, — перебил его двойник и вздохнул. — Стало быть, до теории темпоральных потоков вы ещё не добрались. И до хроноскопии тоже, не говоря уж о переброске. Скверно. Я-то думал, что ваши достижения аналогичны нашим. — Он снова вздохнул и досадливо мотнул головой. — Ничего не попишешь, придётся кое-что вам объяснить. Теряем бесценное время, но что делать. Теория Мультиверса вам, надеюсь, известна?

Этот неожиданный вопрос привёл Горковца в некоторое замешательство.

— Вы имеете в виду теорию множественности миров? Известна, конечно.

— Отлично. Так вот основой основ каждого из этих миров является, разумеется, время. Точнее темпоральный поток. Что это такое объяснять долго, скажу просто: каждый из этих потоков — это отдельная, изолированная от других реальность, обособленная вселенная, со всем многообразием наполняющих её объектов, вещей и явлений. Потоки вложены друг в друга, имеют одинаковую направленность движения, но различные характеристики, благодаря чему миры, на основе которых они зиждутся, мирно сосуществуют, как радиоволны разных частот, почти не взаимодействуя друг с другом. Почти — означает, что время от времени такие взаимодействия всё же происходят: энная часть одного потока входит в резонанс с другой, образуя перемычку, через которую и осуществляется контакт между двумя мирами. Так возникают перехлёсты, а то и наложения. В первом случае такое взаимодействие проявляется в виде всевозможных аномальных явлений, как то: неопознанные летающие объекты, призраки и прочая чертовщина. А вот во втором всё намного серьёзнее. Тут уже одними оптическими эффектами не обходится. При наложении какая-то часть одного потока как бы накладывается на другой — отсюда и название — благодаря чему в определённой точке пространства оказываются сразу две реальности. К чему это может привести, надеюсь, догадываетесь. Кроме того, после наложения зачастую один поток вырывает из соседней реальности точку, где произошло это самое наложение, с тем, что, или кто, оказалось в данный момент в этой точке. Так пропадают или наоборот — появляются ниоткуда люди, предметы, а то и целые районы поверхности с населяющими их народами. Исчезновение Атлантиды, к примеру, явление как раз из этого разряда. Из вашего потока она пропала, зато объявилась у нас.

— То есть вы хотите сказать, что являетесь, э-э-э… пришельцем из параллельного мира, — проговорил, начавший потихоньку приходить в себя Горковец.

— Правильнее сказать — из параллельного темпорального потока, — поправил его двойник. — Да, именно так и есть.

— И что же, вас тоже, э-э-э… занесло сюда в результате этого, э-э-э… наложения?

— Нет. Моё перемещение вызвано искусственно. Переброска. Это новая технология, ещё не до конца отработанная, но, как видите, переброска удалась на славу.

— Ну да, — неопределённо отозвался Горковец. Сняв очки, он положил их перед собой, как всегда делал, готовясь начать контратаку на оппонента или учинить хороший разнос кому-нибудь, но двойник не дал ему произнести ни слова.

— Так вот, уважаемый Игорь Петрович, моя миссия заключается в том, чтобы, во-первых, предупредить вас о возможном в ближайшие часы наложении и, по всей видимости, достаточно крупном.

— Это что ж, вторая Атлантида получится?

— Атлантида не Атлантида, но в радиусе пятнадцати километров от этой точки вероятность этого очень высока: почти семьдесят пять с половиной процентов. Более чем тревожный прогноз. Где конкретно в пределах данного района это произойдёт, сказать не могу, это пока выше наших возможностей, а уж как там с перемещением, тем более. Разумеется, оно будет иметь место, а вот какая реальность возобладает и перетянет наложенную, тут всё зависит от массы факторов, учесть которые мы все не в состоянии. Слишком много неизвестных.

— А во-вторых? — поинтересовался Горковец.

— А во-вторых, попытаться предотвратить наложение. Однако. — Двойник сделал паузу.

— Однако что? — нетерпеливо спросил Горковец.

— Однако, учитывая слишком низкий, можно сказать, зачаточный, уровень ваших знаний и возможностей, полагаю, это едва ли удастся.

— Выбирайте-ка выражения, сударь, — окрысился Горковец. Этот невесть откуда взявшийся тип начинал его не на шутку раздражать. Явился без спросу, отнимает время, городит какую-то околонаучную ахинею, да ещё и оскорбляет. И как он, чёрт его дери, всё же прошёл сюда?