Клуб Одиноких Сердец
Шрифт:
— Нежные ласки, — горячо прошептала Синди. — Хорошие мальчики заслуживают хор-рошей ласки. Ты разве не знал? Ничего, сегодня мы ликвидируем этот пробел в твоем воспитании.
Руби хмуро ковыряла ложечкой подтаявшее мороженое, пока Робин пичкал ее сведениями о том, какие полезные товары для дома можно купить в хозяйственном магазине «Квиксэйв». Она украдкой взглянула на часы — еще пятнадцать минут, и конец мучениям.
Лу предупредила Эндрью, что в связи с возникшими осложнениями время свидания сокращено.
— Решено, — сказал Эндрью. — Поэтому я и плачу сегодня, чтобы был повод встретиться еще раз.
За столиком Руби и Робина события развивались совсем по иному сценарию. Поначалу Робин тоже действовал как истинный джентльмен: когда принесли счет, он сразу заграбастал его себе, но не потому, что собирался взять все расходы на себя. О нет!
— Так, я начал с копченой лососины, а ты взяла камамбер с клюквенным соусом; потом я заказал цыпленка, а ты — стейк и картофель фри. Итого, ты съела на четыре фунта больше, чем я, и это еще без учета твоего десерта.
— Но половину моего десерта съел ты, — напомнила Руби.
На самом деле он сожрал большую часть. Не успела Руби проглотить и двух ложек, как Робин выхватил у нее из-под носа вазочку с крем-брюле и буквально вылизал ее языком.
— Зато я уступил тебе мою спаржу. Терпеть не могу спаржу.
Робин прошелся по всему счету, пункт за пунктом, тщательно вычисляя, кто из них что съел и в каком количестве. На вопрос подошедшего метрдотеля, сколько денег снимать с каждой кредитки, он ответил радостно, без тени смущения: «Тридцать один фунт семьдесят пенсов с этой и сорок три фунта с другой». В то же время Руби пережила настоящий позор, когда, доставая из сумки кошелек, случайно выронила туалетную бумагу. Рулон белой змеей раскатился по сверкающему мрамору.
— Ты просил бумагу, — прошипела Руби как можно громче, но от смущения у нее пропал голос, и даже обалдевший официант ничего не расслышал.
— Большое спасибо. — Робин нагнулся и как ни в чем не бывало стал сматывать рулон.
Официант положил на краешек стола чеки и бросил на Руби сочувствующий взгляд.
— У тебя найдется пара фунтов на чай? — спросил Робин, выныривая из-под стола вместе со своей бумагой.
Руби выхватила из кошелька пятифунтовую банкноту и демонстративно-широким жестом возложила ее на серебряный подносик.
— Многовато, — прокомментировал Робин.
— Дорогой Робин, — четко выговаривая каждую букву, сказала Руби, — это только половина, я думала, ты добавишь остальное.
Официант застыл в ожидании.
— Нет, — сказал Робин, — здесь и так больше пяти процентов от счета. Пальто, пожалуйста, — рявкнул он.
У Руби отвисла челюсть: такого скупердяя ей встречать не доводилось. Она безмолвно взирала, как Робин, дожидаясь, пока принесут пальто, рассовывал по карманам брюк оставшиеся
— Ну, Руби, приятно было познакомиться, — сказал он.
Руби была в таком шоке, что даже не смогла возразить.
— Но я думаю, нам больше нет смысла встречаться.
— Что?! — переспросила она.
— Я хочу сказать, ты мне понравилась и все такое, но, откровенно говоря, ты не совсем то, что я ищу. Я надеялся увидеть женщину помоложе и с волосами подлиннее.
И без того отвисшая челюсть Руби с грохотом брякнулась об стол.
Робин натянул пуховик, с которым он согласился расстаться только после оливкового инцидента, пробормотал: «Все было очень мило» — и ушел в ночь, сжимая под мышкой пакет «На все случаи жизни».
— Старый знакомый? — спросил официант, помогая Руби надеть пальто.
— Свидание вслепую, — призналась Руби.
— Благодарите Бога, вы счастливо отделались. Вот, держите. — Он вернул ей пять фунтов. — Выпейте бренди за мой счет. Вы заслужили.
Выбравшись из ресторана, Руби закурила сигарету и направилась к станции метро. Лу и Эндрью уже были на месте. Они держались за руки и непринужденно болтали о чем-то, как будто были давно знакомы или даже женаты не первый год. Подходя ближе, Руби услышала веселый смех.
— Руби, это Эндрью, — представила Лу своего приятеля.
— Я не тот парень, в которого она влюбилась в метро, — извиняющимся голосом сказал Эндрью, — но я очень стараюсь понравиться.
— И ему это неплохо удается, — рассмеялась Лу.
— Рада познакомиться, — сказала Руби, не вынимая окурка изо рта. — Мне жаль, что из-за меня вам пришлось урезать программу, но если бы Лу позаботилась о том, чтобы Мартин не подсунул мне этого лысого говнюка… — Руби злобно сплюнула.
— Ничего. Будет на что надеяться в следующий раз, — сказал Эндрью, жадно поглядывая на Лу.
«Что это, — подумала Руби, — никак Лу покраснела? А Эндрью ничего, совсем не плох для кретина, пишущего любовные письма на „слабо“. Везет же некоторым!»
— Мартин ушел раньше нас, — поделилась своими наблюдениями Руби.
— Мы заметили, — кивнула Лу (во! — уже использует королевское «мы»). — Бедная девочка, она не представляет, в чьи лапы угодила.
— Он так опасен, этот ваш Мартин? — спросил Эндрью.
— Как дикое животное, — сказала Лу.
— Свинья, — отчеканила Руби, — единственное подходящее для него определение.
— Вы как будто ревнуете, — шутливо заметил Эндрью.
— Чушь! Мне искренне жаль несчастную малышку. Ну что, Лу, пойдем?
Эндрью сник.
— Я так понимаю, пора прощаться. — Он взял руку Лу и слегка коснулся ее губами. — Я позвоню?
Лу благосклонно кивнула.
Спускаясь в метро. Руби ворчала не переставая:
— Черт подери! Я, кому действительно срочно нужен бойфренд, остаюсь ни с чем, а тебе попадается шикарный мужик, который ест тебя глазами и ловит каждое слово.