Клуб одиноких сердец
Шрифт:
— Я, очевидно, не правильно выразился. Не всегда выбранный нами путь является тем, который был нам предназначен.
— Прошу тебя, не говори абстрактно, проиллюстрируй свои утверждения примерами из нормальной человеческой жизни. О ком ты говоришь? Обо мне или о себе?
— О тебе. Попробуй посмотреть на свою жизнь иначе. Ты решила, что судьбой тебе предначертано стать вице-президентом компании. Твоя семья гордится твоими успехами. Все это, бесспорно, прекрасно. Но что, если счастье поджидает тебя не на этом пути?
Незыблемый доселе мир покачнулся. Джессике было не по себе, она опустила руки и крепко обхватила подлокотники кресла.
— Меня сократят? На работе можно поставить крест?
— Джессика, в наши дни люди меняют работу как одноразовые зубные щетки. Не стоит долго засиживаться на одном месте.
— Это дело и место было моим. — Она не желала обсуждать перспективу смены работы. А если уж обсуждать, то не с ним.
— Ты действительно мастер своего дела, виртуоз.
Но разве тебе не хотелось попробовать свои силы на новом поприще? Ты умная, творческая, полная энергии женщина и будешь успешной в любом из своих начинаний.
Лесть была одной из лучших уловок, на которую безошибочно попадались женщины. Частично она сработала и сейчас. Немного успокоившись, Джессика прислонилась к спинке кресла и сложила руки на груди.
— Ты хорошо умеешь уговаривать.
Замечание его немного задело.
— Дело не в моих умениях, а в моих намерениях.
Мне больно видеть твою нервозность и переживания.
Она совсем не хотела его обидеть.
— Знаю. Возможно, придет время и на пенсии я начну брать уроки рисования.
— Не стоит на такой длительный срок откладывать то, о чем мечтаешь.
Мечты! Когда он на нее смотрел, она теряла рассудок, утопая в глубине его серо-зеленых глаз. Они дарили ей надежду на счастье и могли заманить куда угодно. Могли даже заставить забыть о карьере.
К ее великому сожалению, время, отведенное на обед, подошло к концу.
Адам, заняв место водителя, не торопился заводить машину.
— Спасибо, что составила мне компанию, — наконец произнес он. И голос его казался таким нежным, словно подул теплый южный ветерок.
— Я сделала это с удовольствием.
— Могу я надеяться провести с тобой сегодняшний вечер?
Проще всего было, конечно, согласиться, забыв обо всех делах и обязанностях. Но Джессика столько лет потратила на воспитание стойкости характера, на преодоление собственных слабостей, что отказаться от своих принципов без борьбы и просто жить полнокровной жизнью было уже непросто.
— Именно сегодняшним вечером я должна приступить к своей тренерской деятельности. Это будет моим первым занятием.
— Помощи не требуется?
Адам набирал очки. Счет явно перевешивал в его пользу.
— Не откажусь, — сухо ответила она, пожав плечами, словно ей было безразлично. — Ты правда придешь?
Адам отвечал
— Почему бы и нет?
— Я перешлю тебе сообщение по электронной почте. В приложении есть карта с точным указанием места тренировки.
И он, и она знали, что пора ехать на работу. Но оба молча сидели, устремив взгляды вперед, и никуда не торопились. Молчание затянулось и становилось неловким.
— Не возражаешь, если я тебя поцелую? — прервал тишину Адам.
— Что? Извини, я не расслышала, — переспросила она, услышав каждое слово. Ей хотелось заставить его повторить свою просьбу, чтобы запомнить каждый звук, уловить все нюансы голоса.
— Я обещал, что обед будет безобидным мероприятием, и старался сдержать свое обещание. Но я ужасно хочу тебя поцеловать.
— Это не нарушает условий заключенного нами пари. Я же говорила, что любые прелюдии допустимы. Исключен только секс. — Высказавшись, она сделала вид, будто обдумывает его предложение. Хорошо, будь по-твоему.
Адам наклонился вперед.
— Я рад, что ты это сказала.
Поцелуй длился долго. Никогда еще Джессика не чувствовала такой поразительной ненасытности.
Поцелуи Адама были страстными, пьянящими, и это хмельное безрассудство приносило удивительное удовлетворение.
Джессика всегда мечтала верховодить и в любви, быть завоевательницей мужских сердец, но в объятиях Адама она была покорной и ничего не могла с собой поделать.
Страсть безудержно захватывала обоих.
— Джессика, у тебя еще есть выбор. Или мы немедленно отправляемся к тебе. Или могу предложить свой гостиничный номер. И ни о каких прелюдиях больше не говорим, а просто занимаемся любовью. Или же возвращаемся на работу, и я не подхожу к тебе до тех пор, пока ко мне вновь не вернется самообладание.
И тут Джессика поняла, к чему были все эти разговоры: они касались только пари. У нее действительно был выбор. И, чтобы выиграть спор, она должна была немедленно приказать ему завести машину и отвезти ее на работу.
Или все-таки сдаться?
Он нежно уложит ее на ее собственную кровать, и она будет наблюдать, как обнажается перед ней во всей красоте его превосходное тело. А после этого… да, что будет после этого?
А после этого, утолив жажду, она будет лежать в той же кровати в лучах позорного поражения.
Джессика чихнула. И поскольку Господь обладал уникальным чувством юмора, то она чихнула еще раз.
Руки ее медленно сползли с плеч Адама. Она отодвинулась, и ее гордая осанка без слов говорила о сделанном ею выборе.
Если бы он проявил настойчивость, то, наверное, уговорил бы ее сдаться. Сбил бы с пути истинного, совратил и затащил в постель. Джессика предвидела, как через семь дней и одиннадцать часов она заставит его понять, что именно значит для нее этот сладостный вкус победы.