Клуб одиноких сердец
Шрифт:
Она взглянула на трибуны и отыскала Адама среди болельщиков. Ей нечего было ему сказать в свое оправдание, и она просто пожала плечами. И в этот момент яркий солнечный луч скользнул по ее кольцу, и, отразившись от бриллианта, ослепил ей глаза. Это было магическим знаком. Не стоило больше обманываться, пришла пора смело посмотреть в лицо реальности.
После соревнований Адам пригласил всю команду отпраздновать это событие. Он сидел за столиком, наблюдая, как полная энтузиазма Джессика без устали развлекала девочек.
Если бы он не был в нее так сильно влюблен, или не пропадал сутками напролет на работе, он обязательно бы понял, что в последнее время у нее не было особых причин улыбаться часто. И вот Джессика снова повернулась к нему и снова он увидел радостный блеск в ее глазах. Но отнести причину этой неиссякаемой радости на свой счет было бы смешно. Поводом для всех сегодняшних восторгов были четыре маленькие девочки, обладавшие особым талантом творить добро. Именно этого дара Адам, очевидно, был лишен напрочь.
На следующий день он отбывал в Алабаму. Путь был неблизким, и на машине ему предстояло проехать не менее десяти часов. По обоюдному решению на этот раз он уезжал один, оставляя Джессику в Чикаго еще на одну неделю, до следующих выходных. За это время он планировал подремонтировать дом, чтобы ей было уютно в нем жить.
Теперь если Джессика и замечала, что Адам был слишком замкнут и молчалив, то деликатно делала вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Она тоже молчала, и Адам был этому несказанно рад.
— Джессика, я виноват, что ты лишилась работы.
— Ничего страшного. Все образуется.
— Могу я задать тебе еще один вопрос?
— Валяй! — Она приподнялась на кровати и облокотилась на руку.
— Если бы тебе представился выбор и ты снова смогла занять свою прежнюю должность, как бы ты поступила?
— Другими словами, ты хочешь узнать, что для меня важнее: ты или работа?
— Да, именно это я и пытаюсь выяснить.
Она положила голову ему на грудь, чтобы не смотреть ему в глаза и скрыть свое смущение.
— Я люблю тебя, Адам. И статус безработной мало что меняет.
На поставленный вопрос Джессика так и не ответила. Специфическая работа Адама давно приучила его ловчить и увиливать от неприятных проблем. Так что подобная тактика была ему понятной и хорошо знакомой.
И чтобы не испортить очарование их последней ночи, он не стал продолжать расспросов, а просто крепче ее обнял.
К пяти часам дня Адам добрался лишь до Кентукки. В расчетах он ошибся, и на дорогу уходило значительно больше времени, чем он предполагал.
Четыре чашки крепкого черного кофе поддерживали его тонус. А одиночество открыло перед ним перспективы, которых он раньше не замечал. Джессика действительно могла остаться в Чикаго, к которому давно привыкла. Этот город и был ее родным домом. Адам был не в силах изменить обстоятельства, но не испортить ей жизнь он был обязан.
На подъезде к Нэшвиллу он успел дважды переговорить с Остерсоном. Первый звонок был дежурным. Шеф благодарил за работу и желал удачи. Во второй раз он перезвонил, чтобы сообщить, насколько Адам поразил его своей серьезностью и трудоспособностью.
И в этом не было преувеличений. Стоило Адаму въехать на стоянку возле собственного дома, как он открыл свой портативный компьютер и принялся за работу.
К воскресенью работы только прибавилось.
«Джей Си Эн» купило контрольный пакет акций еще одной компании, и практически одновременное приобретение двух идентичных компаний ставило «Джей Си Эн» на некоторое время в затруднительное положение. Срочно требовалась очередная реорганизация во избежание дублирования функций и вытекающих из этого дополнительных затрат.
Весь понедельник Адаму пришлось потратить на телефонные переговоры и изучение финансовой документации. Но что бы он ни предпринимал, правда по-прежнему оставалась суровой: Джессике не находилось применения нигде.
В воскресенье Джессика встала рано и принялась запаковывать журналы по благоустройству дома и приусадебного участка. Она всячески убеждала себя, что занимается этим исключительно потому, что площадь ее квартиры не позволяет держать весь этот хлам в жилом помещении. Но в глубине души она прекрасно знала основную причину генеральной уборки.
На работу она все еще регулярно ходила. И даже после Дня независимости ей предстояло оттрубить еще одну неделю. Резюме для поиска возможных вакансий было практически готово, оставалось лишь дополнить его парой-тройкой предложений, чтобы довести до общепринятого уровня. И можно было приступать к веерному рассылу.
Собственная квартира не казалась ей больше личной собственностью. Буквально все напоминало в ней об Адаме. Он любил отдыхать на диване, а работать предпочитал в ее импровизированном офисе, уединившись там со своим компьютером. А сколько еще было заведений в Чикаго, которые она теперь ассоциировала только с ним. И зачем надо было ехать в далекую Алабаму, чтобы навеки отказаться от мест, где они познакомились и были счастливы?
Ответ напрашивался сам собой: ехать никуда не надо. По крайней мере, за себя она решила это твердо и бесповоротно.
Она окончательно усвоила одну прописную истину: она нигде не сможет быть счастлива, если ее увезут из родных ей мест. Переезд уничтожит все радостные перспективы на счастливую семейную жизнь с Адамом. Он сломает судьбу им обоим.
Она обошла свой офис, оборудованный в гостевой спальне, и упаковала купленные недавно кулинарные книги, справочники по домоводству и все распечатанные из Интернета статьи на аналогичные темы.