Клуб отъявленных негодяек
Шрифт:
— Ну недавно же она появилась, Ника!
— Недавно это когда?
Дима снова отвел взгляд и Нике захотелось схватить его за лямки передника, чтобы управлять, как марионеткой. Тогда бы Дима не отводил взгляда и отвечал нормально.
— Дима, — сказала Ника грозно, когда молчание затянулась. — Который раз Малышка к тебе приходит?
— Первый.
Ложь.
Ника покачала головой. Дима тут же понял свой промах. Говорить Нике прямую ложь было глупейшей ошибкой. Но она так наседала, что Дима не видел иного выхода. Ника развернулась к
— Она тебя избегает, потому что ей так сказал ее папа!
Ника замерла. Затем она резко развернулась, чтобы увидеть лицо Димы и понять, что он не шутит.
— Что? — переспросила она.
— Да, — нехотя произнес Дима. — Он узнал, что вы его ищете и поэтому… поэтому через Симку вам ничего не выведать. Она послушная девочка. Если папа ей сказал не говорить кто он, то она не скажет.
Ника будто бы перестала дышать. Она пыталась полностью осознать, что значат слова Димы. Малышке запрещено называть имя ее папы — это раз. С этим еще можно было как-то жить, но… Если ее папа запретил Малышке общаться с Никой, то он знает, что Ника пытается разгадать его секрет, значит… Значит у него этот секрет есть.
На мгновение Ника почувствовала облегчение. Человек, которому нечего скрывать, не станет подговаривать свою дочь, чтобы та не называла его имени. Значит, догадки Ники и Оли были верными. Тот, кого они ищут, тот, кто весь учебный год отравляет жизнь всем КОНовцам, действительно папа Малышки.
Но если он знает, что Ника пытается его раскусить, то почему не выходит с ней на контакт? Почему не пытается ее победить? Вероятно, он все еще надеется, что Ника его не раскусит. Ну что же… Пусть так и думает. А Ника пока сделает все, чтобы выведать его личность. Заразившись от Оли тягой к справедливости, Ника считала своим долгом раскрыть это дело. Дима правильно сказал, когда посчитал, что из Ники получится хороший следователь. Она чувствовала, как по телу пробегают мурашки от череды загадок и мыслительных открытий, которые проносились в ее голове, толкаясь и сменяя одна другую.
Впрочем, взглянув на Диму, Нике тут же стало обидно.
— Да почему она тебе-то сказала!
— Потому что я хороший, а ты нет, — сказал Дима, самодовольно улыбаясь.
Ника вернулась к фургончику и облокотилась о полочку, подперев подбородок переплетенными пальцами. В ее рукаве был еще один козырь, который может снова поставить Диму в неловкое положение.
— Не такой уж и хороший, — сказала Ника, загадочно улыбаясь.
— Не понял.
— Мне тут сорока на хвосте принесла… — медленно говорила Ника, чтобы подольше наслаждаться растерянностью Димы. — Что ты, оказывается, теперь куришь!
Дима нахмурился.
— Это не так.
Правда.
— Да? — переспросила Ника, несколько удивившись. — Зачем тогда сигареты покупал?
— Так и знал, что он всем растреплет… — сказал Дима, начиная злиться. — Вот трепло.
— Костя не трепло! — зачем-то вступилась за него Ника. — Он мой хороший друг… Ну, может, и не очень хороший, но он хотя бы не скрывает от меня так много всего, как это делаешь ты!
Дима
— Я же тебе в конце концов все сказал про Симку… Что ты еще хочешь узнать?
— Кому сигареты? — спросила Ника, наклонившись к Диме.
— Не тебе, — буркнул он.
Ника задумчиво покусала губу. Тем временем к фургону подошли несколько первокурсников и стали делать заказ. Дима переключил все внимание на них, а Ника не сводила с него глаз. То, что он что-то скрывает, было очевидно. Но что?.. Сигареты не нужны ему, значит, он купил их для кого-то другого. Но зачем и для кого?
— Крисси! — вдруг выкрикнула Ника.
Нет, Крисси не появилась поблизости. Просто не было другого варианта, кому еще могла предназначаться купленная Димой пачка.
Ника произнесла имя Крисси так громко, что парочка первокурсников посмотрели на нее, как на сумасшедшую. А Дима глянул на Нику испуганным взглядом. Это длилось всего секунду, но Нике хватило, чтобы убедиться в своей правоте.
Когда лишние уши отчалили, Ника снова облокотилась о полочку. Из фургончика с новой силой запахло кофе. Дима принципиально не обращал на Нику внимания. Ника забоялась, что в столешнице, которую он так усердно вытирает, скоро протрется дырка.
— Значит, для Крисси, да? — сказала Ника, улыбаясь.
Дима так нервничал, когда Ника говорила про Крисси, что не делать этого было просто невозможно. Ника не собиралась как-то ему пакостить или рассказывать обо всем Крисси. Но наслаждаться его отчаянием было просто прекрасно.
— Нет, — сказал Дима.
Правда.
Тут Ника нахмурилась.
— В смысле?
Приняв то, что Ника не отстанет от него, пока он все ей не скажет, Дима заговорил:
— Только пообещай, что не скажешь ей ничего.
Ника на секунду оторопела от такого. Что Дима собирается ей поведать, раз так долго собирается с мыслями, да и еще говорит держать все в секрете? Ника кивнула ему, искренне намереваясь сдержать секрет, каким бы он ни был.
— Сигареты для меня, но не для удовольствия…
Дима запнулся. Ника пока ничего не могла предположить. Для чего же еще нужны сигареты? Ну, если не учитывать то, что с их помощью можно вызвать Медвежонка и Гринча, если вдруг Малышке станет плохо.
— Блин, это так тупо, — сказал Дима после паузы.
— Что? — воскликнула Ника. — Что тупо? И при чем здесь Крисси!
Дима снова заговорил и, когда он поднял взгляд, Нике на мгновение сделалось страшно. Столько отчаяния она ни в чьих глазах еще не видела. Особенно в Диминых. Обычно он лучился радостью, счастьем и теплом. Иногда даже буквально.
— Понимаешь, я хотел с ней поговорить… Но не знал, как бы нам устроить встречу. Нужно, чтобы все было будто бы спонтанно, понимаешь? А потом я узнал, что у нее есть одно неотработанное наказание и…
Диме явно было неловко говорить то, о чем он думал. Но Ника его не торопила, и он вскоре продолжил:
— И я решил, что стоит тоже заслужить наказание. Тогда и меня отправят его отрабатывать и там Крисси уже не сможет от меня скрыться… Поэтому я и купил сигареты… Чтобы Медвежонок меня с ними спалил.