Клуб знаменитых убийц
Шрифт:
А вот у Мелани волосы как раз длинные. Длинные и темные. Сладкая парочка действовала сообща. Они вместе устроили кровавую потеху.
Тут я осознала, о чем пытался мне напомнить тревожный колокольчик, весь вечер звеневший у меня в голове. Описывая пропавшую сумку с клюшками для гольфа, Джон Квинслэнд упомянул, что она была сплошь облеплена стакерами. Сумка для гольфа, которую я видела в среду в руках у Бэнкстона, тоже была сплошь облеплена стакерами. Кстати, мы столкнулись с ним в такой час, когда он никак не ожидал меня увидеть. В тот день, приехав домой обедать, и сильно задержалась, вызывая Крэндаллам водопроводчика. Нет никаких сомнений, клюшки для гольфа
Но что же они сделали с ребенком? Может, он до сих пор в доме Бэнкстона? Я в нерешительности смотрела на связку ключей. Что, если мои действия суд расценит как незаконное вторжение? Нет-нет, тут же возразила я самой себе. Я не собираюсь взламывать дверь. В конце концов, я могу войти в дом на правах проживающего менеджера. Я сунула ключ в замочную скважину, осторожно повернула его и, стараясь двигаться как можно тише, проскользнула внутрь. Дверь я закрывать не стала, чтобы не отрезать себе путь к отступлению.
В кухне и гостиной царил беспорядок, но это было обычный жилой беспорядок, не вызывавший никаких подозрений. На столе лежала книга. Я направила луч фонарика на ее обложку. Эмлин Уильямс «За пределами человеческого понимания». [16] Точно такая же книга есть и у меня.
В глазах у меня потемнело, колени стали ватными. Значит, на этот раз они взяли за образец «болотных убийц» — Миру Хиндли и Яна Брейди. [17] Их жертвой должен стать ребенок. Мой брат. Я напрасно радовалась, внушая себе, что убийца сидит за решеткой. Все это время убийца жил здесь, по соседству со мной.
16
Эмлин Уильямс (1905–1987) — американский актер, режиссер, сценарист.
17
«Болотные убийцы» — Мира Хиндли и Ян Бренди, любовники из Глазго, за несколько лет до середины 60-х годов XX века похитили и убили четырех детей, тела которых схоронили на болоте.
Прежде чем убить, Хиндли и Брейди часами пытали детей, наслаждаясь их муками, всплыло у меня в голове. Возможно, Филипп еще жив. Если он был в машине, скорее всего, они отвезли его домой к Мелани. Где же она живет, черт возьми? Ах да, на той же улице, что и Джейн Ингл.
Задыхаясь, я бросилась вверх по лестнице. Никого. В спальне на широченной кровати валяется моток веревки, а на туалетном столике лежит фотоаппарат.
Хиндли и Брейди, два мелких офисных клерка, работавших в одной конторе, всегда записывали на магнитофон крики и стоны своих жертв. И фотографировали их изуродованные трупы.
В спальне для гостей было полно всяких причиндалов для занятий спортом. Ах да, в последнее время Бэнкстон усиленно качал себе мускулы. Дверцы одного шкафа были снабжены замком, из которого торчал ключ. Если Бэнкстон считал необходимым запирать этот шкаф, я должна ознакомиться с его содержимым. Стоило мне открыть створку, как из шкафа хлынули иллюстрированные журналы. В полном ступоре я уставилась на глянцевые картинки, сплошь покрывшие пол. Неужели кто-то может любоваться фотографиями женщин, с которыми обращаются… подобным образом? Правда, мне доводилось слышать об акциях протеста против садистских фотографий. Но я была уверена, что женщины, которые служат для этих отвратных картинок моделями, соглашаются на съемку добровольно, за хорошую плату. А главное, после фотосессии они остаются живыми и здоровыми.
Я опрометью бросилась вниз по лестнице и принялась открывать все шкафы в гостиной. Больше никаких улик. Я распахнула дверь, ведущую в подвал. Ступеньки тонули в темноте. Но я смогла различить, что на самой нижней ступеньке что-то смутно белеет.
Рискуя сломать себе ноги, я спустилась вниз и увидела, что это бейсбольная карточка.
В следующее мгновение до меня донесся приглушенный стон. Филипп здесь, догадалась я прежде, чем шею мою пронзила страшная боль, а ноги подкосились. Открыв глаза, я увидела, что лежу на полу, а надо мною возвышается Бэнкстон. На лице его играла ухмылка, жуткая, как оскал горгульи. В руках он держал клюшку для гольфа.
Бэнкстон неспешно подошел к выключателю. Подвал залил свет. До меня вновь донесся приглушенный стон. С усилием повернувшись, я увидела Филиппа, который с кляпом во рту и со связанными руками сидел на табуретке у стены. Он сжался в комок, подтянув колени к подбородку, лицо его было залито слезами.
Я замотала головой, пытаясь очнуться от страшного сна. В глазах у меня потемнело от боли. Потом я ощутила, как сердце мое разбилось на части.
Прежде мне нередко доводилось слышать, как люди твердят о своих разбитых сердцах. Например, когда их бросали любимые. Или когда умирала их кошка. Порой их сердца разбивались даже вместе с бабушкиной драгоценной вазой.
А мое сердце разбилось за несколько минут до того, как мне предстояло умереть. Умереть, зная, что вслед за мной умрет мой маленький брат. И перед смертью ему суждено испытать муки, которые не в состоянии измыслить воображение нормального человека.
— Мы с Филиппом слышали, как ты вошла, — улыбаясь, сообщил Бэнкстон. — Но звать тебя не стали. Решили, Ро обязательно спустится к нам сама. Верно, Филипп?
Я все еще не могла поверить, что передо мной тот самый Бэнкстон, которого я знала много лет. Мой сосед, с которым я здоровалась каждое утро. Примерный банковский служащий, оформляющий выдачу займов. В один прекрасный день он, отдыхая от своих служебных обязанностей, размозжил голову Мэми Райт клюшкой для гольфа. Любопытно, а присутствовала ли при этом Мелани? Ничем не примечательная секретарша, которая вносит в свою монотонную жизнь приятное разнообразие, убивая людей топориком для рубки мяса. Правильно говорят люди, эти двое идеально подходят друг другу.
Филипп тихонько поскуливал, точно зверек, попавший в капкан.
— Ну-ка заткнись! — скомандовал человек, который совсем недавно с мальчишеским азартом играл с ним в бейсбол. — Будешь ныть, мне придется проверить, крепкие ли кости у твоей сестры. Начнем прямо сейчас.
Клюшка для гольфа рассекла воздух и опустилась на мою ключицу. Должно быть, на несколько мгновений я ослепла и оглохла от боли, потому что Мелани появилась в подвале совершенно неожиданно. Я не слышала ее шагов. Когда муть у меня перед глазами развеялась, я увидела, что она стоит передо мной, сияя от удовольствия.
— Когда я подъехала, Страшила носился по стоянке как угорелый! — сообщила она, повернувшись к Бэнкстону. — Вот он, магнитофон. Ума не приложу, как мы могли его забыть.
Последнюю фразу она произнесла до странности буднично, точно домашняя хозяйка, обнаружившая, что забыла положить в корзину для пикника картофельный салат.
Когда боль немного отпустила, я попыталась понять, кого эти уроды величают Страшилой. Наверное, Робина, кого же еще. Хотя шея отказывалась слушаться, мне удалось скосить глаза на Филиппа.