Клубничка по-шведски
Шрифт:
— В общем, сделаем так, — сказала Кира, обращаясь к Лерочке. — Ты сейчас посидишь с нами за столиком в кафе, съедим мороженое, поболтаем о всякой ерунде. А потом мы передадим тебе одну фотографию.
— И я отвезу ее Валечке!
— Нет, с ней ты поедешь к какой-нибудь своей подружке. И уже она отвезет ее к твоему Валечке.
— Но я… Я не могу! Валечка сказал, что все нужно держать в строжайшей тайне. Валечка будет разочарован, если я его обману.
— Пойми, если за тобой следят, а ты слежки не заметишь, то твой Валечка может такого разочарования и вовсе не пережить.
Глаза Лерочки широко раскрылись.
— Я понимаю. И я готова! — пообещала она подругам. — У меня есть одна знакомая. Светка. Она сможет все сделать.
Кира хотела еще сказать девочке, что если эта знакомая Лерочки хоть чуточку симпатичней атомной войны, то посылать ее к Петрушкину не стоит. Чревато последствиями. Но потом решила не вмешиваться в жизнь молодежи. Пусть учатся на собственных ошибках. А то иначе будут считать ее занудной старухой.
Избавившись от фотографий и Лерочки, подруги вернулись к себе домой. Где без всякого энтузиазма принялись готовиться к очередному светскому мероприятию. Вкус новизны уже поистерся. И подругам даже казалось, что им предстоит заняться чем-то рутинным. Почти скучным.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
На этот раз все прошло далеко не так гладко. Да и настроение у подруг было не такое бодрое. Почему? Хотя бы потому, что незадолго до выхода Петрушкин перезвонил им и сообщил, что Лерочка пока не вернулась. Но ее подружка — милашка и прелесть — ничуть его не разочаровала.
— А что там с фотографией? — перебила его восторги Кира. — Она вам ее передала?
— Еще как передала! — хохотнул Петрушкин. — Просто объедение, а не девочка. Шоколадка! Лерочка тоже прелесть, но эта ее подружка всем на зависть.
— Так что с фотографией? — окончательно разозлилась на его легкомыслие Кира.
Петрушкин некоторое время обиженно посопел. Но все же признался:
— Этот молодой человек мне незнаком!
— Точно?
— Никогда его не видел. И совершенно точно уверен, что общих дел мы тоже с ним не имели.
Это была скверная новость. Очень скверная. Подруги так надеялись, что им удастся вычислить личность преступника, всего лишь сопоставив его жертвы. Но не получилось. И теперь вся их надежда была только на Славика. А если он, как и Петрушкин, понятия не имеет, кому перешел дорогу? Что тогда? Тупик?
И как всегда в трудную минуту, Кира нашла чем поддержать приунывших подруг.
— Если ничего больше не останется, — сказала она, — то посадим этого Славика и нашего Петрушкина рядком, дадим им два листа бумаги и ручки, и пусть они вспоминают и записывают всех своих друзей, знакомых, родственников, друзей родственников, знакомых друзей и родственников знакомых.
Этим скромным «планом икс» подругам и пришлось удовлетвориться. Но оставался неясным еще один момент. А что, если Славик не захочет сесть рядом с Петрушкиным и составлять вместе с ним такой список? Что тогда делать?
— Силой же его не заставишь!
Но Киру такие пустяки не очень смущали. Она считала, что главное — добраться до Славика. А там уж они постараются сделать так, чтобы он захотел с ними говорить. И не такие крепости брали!
И вот теперь все три подруги, каждая в гордом одиночестве, сидели в трех концах
Тратить огромные деньги в поисках неизвестно чего подруги, даже не сговариваясь, попросту не стали. (Хватит с них и Эвы, в салоне которой подруги оставили целое состояние!) И поэтому они скромненько глотали минеральную воду, отшивая всех кавалеров, которые стремились с ними познакомиться и пригласить на чашечку кофе к себе домой.
Их гордое поведение вызывало, мягко говоря, недоумение у всех тусовщиков. Но подругам было плевать. В каждом отдельном случае плевать и во всех трех клубах — плевать. В конце концов, это их дело? А они не развлекаться в клубы пришли, а по делу.
Когда время подошло к половине четвертого утра, все три девушки, независимо друг от друга, почувствовали себя обманутыми. Кира тоже начала думать, что сегодня Славик, пожалуй, уж точно не придет. Наверное, парень нашел себе на эту ночь развлечение получше, чем шляться по душным клубам и толкаться в толпе таких же потных тусовщиков, воняющих удушливой смесью табака, дорогого парфюма и пота.
Но оказалось, ничуть не бывало. Когда часы пробили половину четвертого, открылась дверь, и в клуб вошел Славик собственной персоной. Кира узнала его моментально. Все-таки качество материала, предоставляемого им «союзниками», было очень высоким. В жизни Славик оказался точно таким же, как и на фотографии.
А именно высоким, плечистым, голубоглазым и в принципе довольно славным парнем. Самодовольство Толика, лежавшее печатью на его румяной физиономии, большого вреда общему впечатлению не наносило. И даже добавляло ему некоторого шика. Одет Славик был в модные узкие джинсы, тесно обтягивающие его мускулистые бедра, и небрежно расстегнутую на одну пуговицу рубашку. В разрезе рубашки виднелась смуглая и совершенно гладкая, безволосая (уж не к Эве ли он ходил?) грудь.
Славика в клубе хорошо знали. И он, похоже, всех знал. Подойдя к стойке, небрежно кивнул бармену. Перебросился парой слов с симпатичной подавальщицей, которая немедленно залилась краской и принялась стрелять в Славика глазками. Но он обратил на девушку ровно столько внимания, сколько требовала простая вежливость. Ни граном больше.
Затем он уселся за столик, который ему поспешно освободила другая девушка. И, потягивая безалкогольный коктейль, принялся скучающим взглядом оглядывать зал и всех собравшихся. Кира напряглась. Она чутьем унюхала, что именно сейчас произойдет то, ради чего она сюда и явилась. Знакомство со Славиком. И точно, Славик просто не мог не заметить Киры.
Еще бы, так пристально на него не таращился в зале больше никто. Встретившись глазами с Кирой, Славик растерянно моргнул и попытался отвести взгляд в сторону. Но не тут-то было. Кира как раз в эту минуту словно невзначай положила ногу на ногу. И Славик не удержался и обозрел всю ее ногу до самой ляжки. Затем Кира сделала вид, что уронила на видневшуюся в расстегнутом вырезе блузки грудь каплю воды с запотевшего бокала. И принялась томно водить дорожку у себя по коже.