Клятва Рыцаря

Орци Эмма

– Это – результат обычных ваших шпионов, – холодно проговорила она.

– Именно так. Уже три дня назад мы напали на ваш след, а неосторожное движение сэра Эндрю Фоукса только подтвердило наши догадки.

– Сэра Эндрю Фоукса? – с недоумением повторила Маргарита.

– Он был в таверне, остроумно переодетый и загримированный, надо отдать ему справедливость. Случайно там же находился мой друг Эрон, принадлежащий к Комитету общественного спасения и с предусмотрительной неосторожностью толковавший о различных мерах, принятых по моему настоянию, относительно сэра Перси Блейкни. Возмущенный тем, что слышал, сэр Эндрю Фоукс сделал неосторожное движение, обратившее на него внимание одного из наших шпионов. По знаку Эрона этот шпион последовал за мнимым кузнецом и дошел до вашей двери. Как видите, дело очень простое. Что касается меня, то я уже неделю назад угадал, что в самом непродолжительном времени мы будем иметь удовольствие видеть красавицу леди Блейкни в Париже, и, узнав, где живет сэр Эндрю Фоукс, без труда догадался, что леди Блейкни должна находиться где-нибудь поблизости.

– Что же именно в словах гражданина Эрона возмутило сэра Эндрю? – спокойно спросила Маргарита.

– Разве он вам не рассказал?

– Нет!

– О, дело совсем простое! Прежде чем счастливый случай отдал в наши руки сэра Перси Блейкни, он, как вам, конечно, известно, вмешался в дело, касавшееся важного государственного узника.

– Я знаю: ребенка, которого вы и ваши друзья вели к медленной смерти.

– Может быть, леди Блейкни, но это вовсе не касалось сэра Перси. Ему удалось увезти маленького Капета из Тампля, а через два дня он сам оказался в тюрьме под крепким замком.

– Вы завладели им при помощи низкого обмана! – воскликнула Маргарита.

– Может быть, – почти мягко ответил Шовелен, – но как бы то ни было теперь он сидит в Консьержери, и его сторожат еще строже, чем Марию Антуанетту.

– А он смеется над всеми вашими замками и засовами, сэр, – гордо сказала она. – Вспомните Кале, вспомните Булонь! Его смех при вашем поражении, вероятно, еще и теперь звучит у вас в ушах.

– Но в настоящую минуту мы можем смеяться. Однако мы и от этого удовольствия готовы отказаться, если сэру Перси угодно будет шевельнуть только пальцем для своего освобождения.

– Опять какое-нибудь подлое письмо? – с горечью спросила Маргарита. – Опять посягательство на его честь?

– Нет-нет, леди Блейкни, – спокойно возразил Шовелен. – Хотя мы могли бы завтра же послать сэра Перси на гильотину, но мы готовы оказать ему милосердие, если только он исполнит наше требование.

– В чем же оно заключается?

– Ему, конечно, известно, где находится Капет. Пусть он прикажет своим помощникам возвратить мальчика, и тогда не только все эти джентльмены получат свободный пропуск в Англию, но мы, вероятно, найдем возможность смягчить суровые меры, принятые относительно Рыцаря Алого Первоцвета.

Маргарита презрительно засмеялась.

– Если не ошибаюсь, вы хотите, чтобы Блейкни возвратил вам маленького короля после того, как он рисковал жизнью, чтобы вырвать малютку из ваших цепких когтей?

– Это самое мы и твердим сэру Перси в последние шесть дней.

– И вы, разумеется, уже получили ответ?

– Да, – немедленно произнес Шовелен, – но ответ с каждым днем становится все слабее.

– Все слабее? Я вас не понимаю.

– Я сейчас вам объясню. Вы напомнили мне про Кале и Булонь, и я смиренно соглашаюсь, что был одурачен в Кале и осмеян в Булони, но зато в Булони я кое-чему научился и намерен применить это на практике. – Шовелен приостановился, словно ожидая ответа и с чувством удовлетворения замечая, как на прекрасном лице Маргариты все усиливалось выражение ужаса. – В Булони, – продолжал он, – я сражался с сэром Перси не равным оружием. Приятно проведя некоторое время в своем замке, он явился в Булонь со свежими силами, и я, разумеется, проиграл сражение. Теперь же сэр Перси уже целую неделю сидит в тюрьме и все это время специально назначенные для этого сторожа постоянно, днем и ночью, каждые четверть часа спрашивают у него: «Где маленький Капет?». До сих пор мы еще не получили удовлетворительного ответа, хотя сэру Перси сообщено, что многие из его сподвижников удостоили окрестности Парижа своим посещением и что от него требуется дать этим любезным кавалерам инструкции, как доставить нам Капета. Все это очень просто, но наш узник, к сожалению, немного упрям. Вначале он смеялся, уверяя нас, что прекрасно умеет спать с открытыми глазами; однако наши стражи неутомимы, и недостаток сна, свежего воздуха и пищи начинает уже оказывать влияние на богатырские силы сэра Перси. Думаю, он скоро уступит нашим скромным желаниям. Во всяком случае, попытки к побегу нам нечего опасаться, так как теперь он вряд ли в состоянии твердым шагом пересечь даже эту комнату.

Маргарита слушала Шовелена в оцепенении, глядя на него, как на какого-то чудовищного, загадочного сфинкса, удивляясь, как мог Господь создать человека с такими дьявольскими мозгами, а создав, дозволить ему безнаказанно совершать такие жестокости.

– И вы пришли ко мне сегодня для того, чтобы рассказать все это? – спросила она, когда была в состоянии говорить. – Тогда ваша миссия окончена, и я прошу вас удалиться.

– Простите, леди Блейкни, – с прежним спокойствием сказал Шовелен, – но сегодня мною руководила, кроме того, надежда заручиться вашим содействием.

– Моим содействием? Неужели вы думали…

– Ведь вы желали бы увидеться с вашим супругом?

– Разумеется!

– В таком случае прошу вас располагать мною. Я достану вам разрешение на свидание, как только вы пожелаете.

– Вы надеетесь, гражданин, что я постараюсь слезами и мольбой заставить моего мужа изменить его решение?

– В этом нет необходимости, – ответил Шовелен. – Уверяю вас, что мы сами этого добьемся… со временем.

– Вы дьявол! – вырвалось у Маргариты. – Неужели вы не боитесь, что Бог покарает вас?

– Нет, не боюсь, – беспечно возразил он. – Я ведь не верю в Бога. Послушайте! – серьезно добавил Шовелен. – Разве я не доказал вам, что действую совершенно бескорыстно? Если вы желаете видеть своего супруга, скажите одно слово, и двери тюрьмы будут для вас открыты.

– Хорошо! – холодно кивнула она, немного подумав. – Я пойду.

– Когда? – спросил Шовелен.

– Сегодня вечером.

– Как прикажете. Я предупрежу моего друга Эрона и устрою это свидание. Будьте в половине девятого у главного входа в Консьержери. Вы знаете, где это? Я буду ждать вас, чтобы провести вас к мужу.

– Хорошо, – сказала Маргарита. – В половине девятого я буду там, где вы сказали. Я увижусь с заключенным наедине? – прибавила она, тщетно стараясь скрыть досадную дрожь в голосе.

– Разумеется! – успокоительно ответил Шовелен. – До свидания, леди Блейкни! Не забудьте: в половине девятого! – и, взяв со стула плащ и шляпу, он с церемонным поклоном вышел из комнаты.

Когда его шаги совсем затихли, Маргарита с криком отчаяния упала на колени и, закрыв лицо руками, разразилась страшными рыданиями. Ей казалось, что ее сердце готово разорваться от боли. Но и среди этого взрыва безнадежного горя она ясно сознавала, что при свидании с Перси должна быть спокойна, должна быть в состоянии помочь ему, если бы это потребовалось, исполнить всякую его просьбу, всякое поручение. Надежды на его освобождение у нее не было никакой, с тех пор как она услышала жесткие слова: «Попытки к побегу нам нечего опасаться, так как теперь он вряд ли был бы в состоянии твердым шагом перейти даже вот через эту комнату».

Глава 4

В сопровождении Эндрю Фоукса Маргарита быстро шла по набережной. До назначенного срока оставалось еще десять минут. Ночь была темная и очень холодная; снег падал мелкими хлопьями, окутывая сверкающим покровом перила мостов и мрачные башни тюрьмы Шатле.

Спутники шли молча. Обо всем уже было переговорено в маленькой комнатке скромного жилища леди Блейкни, после того, как сэр Эндрю вернулся домой и узнал о посещении Шовелена.

– Его медленно убивают, сэр Эндрю! – вырвалось из наболевшей души Маргариты, как только она почувствовала сердечное пожатие руки лучшего друга ее мужа. – Неужели мы ничего не можем для него сделать?