Клятва рыцаря

Хауэлл Ханна

Вернувшись в свое укромное место, Кормак стал дожидаться другого удобного момента, потому что трое оставшихся охранников все еще превосходили его силой и он не мог открыто выступить против них. Если еще один последует за своим приятелем, этого будет достаточно. С двумя он, пожалуй, справится, орудуя мечом и кинжалом.

Ожидание становилось мучительным, и Кормак начал уже подумывать, не вступить ли ему в схватку с тремя наемниками, чтобы прорваться в дом, когда после короткого совещания со своими приятелями еще один охранник исчез в лесу. Кормак прирезал его, когда тот склонился

над мертвым телом, и уложил рядом.

Затем, прячась в тени, он начал пробираться к дому с тыльной стороны, держа наготове меч и кинжал. Хотя Кормак не испытывал благодарности к годам своих скитаний, но время которых приходилось скрываться от Дугласов, он должен был признать, что они не прошли для него даром: он многому научился, и сейчас эти уроки оказались как нельзя кстати. Он ненавидел убийство, но был рад, что теперь умел быстро и тихо расправляться с противником.

Подойдя достаточно близко, чтобы видеть оставшихся охранников, он, наверное, улыбнулся бы, если бы не намеревался убить их. Они стояли рядом, очевидно обсуждая, что могло случиться с юс «товарищами и как уберечься самим. Это в какой-то степени облегчало Кормаку задачу.

Сделав глубокий вдох, он решительно бросился вперед. В тот момент когда наемники заметили его, он метнул нож, который вонзился в горло одному из них. Другой же успел приготовиться и выставил свой меч. Кормак выругался от досады, когда их мечи скрестились. Этого наемника не удалось убрать бесшумно, и теперь важно было как можно скорее прикончить его, чтобы шум не привлек внимания сэра Колина и у него не было бы времени сбежать или приготовиться к защите.

– О, ты очнулась. Хорошо.

Элспет заморгала и уставилась на сэра Колина. Очевидно, один из его ударов оказался слишком сильным и она потеряла сознание: У нее и сейчас кружилась и болела голова.

Однако сознание Элспет быстро прояснилось, когда она обнаружила, что лежит уже не на полу, а на постели и при этом не может шевельнуть ни руками, ни ногами. Кровь застыла у нее в жилах, когда Элспет слегка приподнялась и осмотрелась. Ее руки и ноги были привязаны к четырем грубо обтесанным стойкам большой кровати. Но больше всего ее потрясло то, что она была совершенно голой. Теперь у нее не было ни единого шанса сбежать, и она внутренне содрогнулась, когда сэр Колин коснулся пальцами округлости ее груди.

Теперь она была целиком в его власти, так как у нее не было никакой возможности сопротивляться. Оставалось только утешаться тем, что она боролась до конца и, вероятно, эта борьба не прошла бесследно для ее насильника. Однако сейчас она лежала, словно жертва, принесенная па заклание. Колин больше не собирался бить ее, что означало ее полную беспомощность. Внезапно Элспет охватил ужас, но она постаралась скрыть его, не желая доставлять насильнику удовольствие.

– Жаль, что я очнулась, иначе можно было бы подумать, что все происходящее не что иное, как страшный сон, – сказала она ледяным тоном.

– Беспомощная и голая, ты все-таки пытаешься задеть меня, – с усмешкой произнес сэр Колин. – Мы сотворим с тобой прекрасных сыновей, достойных управлять Шотландией.

– Полагаю, для этого уже есть король, восседающий на троне, и за ним следует его династия.

– Как только родится наш первый сын, я нарушу эту традицию. Ты знаешь, чей это дом?

Элспет не сразу поняла его, настолько резко он сменил тему разговора.

– Нет, откуда мне знать?

– Ты ведь подобрала ребенка ведьмы, не так ли? – Сэр Колин сел на край кровати и начал снимать сапоги.

– Должно быть, вы тот самый лорд, который соблазнил эту женщину и бросил с ребенком. – Элспет с отчаянием ухватилась за эту тему, стараясь отвлечь сэра Колина, так как понимала, зачем он начал раздеваться. – Хотя ваши волосы не такие темные.

– Нет, не я сделал ей ребенка. – Он усмехнулся. – Она заявила, что ее соблазнили? Вероятно, жители деревни убили ее за эту ложь. Эта девица – прирожденная проститутка, и большинство мужчин, регулярно путешествующих через эту деревню к королевскому двору, хорошо это знают. – Он с одобрением оглядел опрятную комнату, снимая свою подбитую ватой короткую юбочку. – Она была достаточно красивой и пользовалась этим.

– Но видимо, не так успешно, если те, кто наслаждался ею, не стали препятствовать убийству.

– Ну разумеется. Она была всего лишь проституткой, да еще со скверным характером. Может быть, на самом деле она и не ведьма, но вполне заслужила виселицы. Думаешь, этот черноволосый и черноглазый ребенок – единственное дитя, которого она носила? Ей вовсе не нужны были дети, но она оказалась на редкость плодовитой, и потому ей приходилось часто избавляться от плода. Когда же эта шлюха опаздывала с чисткой, она рожала, а затем избавлялась от детей. Она убила двоих, а может быть, и больше. Все они похоронены за этим славным домиком вместе с одним или двумя мужчинами, которые сильно разозлили ее. Нет, я не отец оставшегося в живых малыша, – ответил он на немой вопрос Элспет. – Эта женщина была моей кузиной.

– Конечно, мне следовало бы сразу понять это, так как ты и ребенок совсем не похожи друг на друга. Однако как мило мы беседуем. Просто как старые друзья. Может быть, вы развяжете меня и угостите пивом?

Сэр Колин засмеялся и, отбросив свою юбочку, начал расшнуровывать рубашку. Затем он вдруг насторожился.

– Что там такое?

Элспет тоже отчетливо услышала лязг мечей у самой двери дома. Возможно, там перессорились охранники сэра Колина, но все же она надеялась, что это ее спаситель. Элспет тихо засмеялась, увидев, что сэр Колин потянулся за своим мечом в полураздетом виде. В этот момент дверь с треском распахнулась и на пороге появился Кормак.

– О, сэр Колин, кажется, пришла ваша смерть! – воскликнула Элспет.

Глава 11

Зрелище, представшее глазам Кормака, когда он ногой распахнул дверь дома, едва не заставило его взреветь от бешенства. Однако от опрометчивых действий, которые могли подвергнуть опасности и его, и Элспет, Кормака удержали ее насмешливые слова. Он усмехнулся, а Элспет улыбнулась ему, хотя обнаженной была привязана к кровати и на лице ее виднелись свежие синяки.