#Ключ Иоко

Еналь Варвара

И тут я вспомнила Дана. Вдруг он снова объявится, улыбнется хитро и нагло и посмотрит на меня с этими своими волшебными искрами в глазах?

Новое движение Посохом – и родинка пропала. Пусть Дан видит меня только красивой, это я точно хочу.

Я ощущала собственную силу и чувствовала, что владею ситуацией, довольно улыбнулась своему отражению и медленно разжала пальцы, позволяя Посоху исчезнуть.

Этому фокусу я тоже научилась. Посох теперь был не просто палкой – он концентрировал в себе силу жизни,

пронизывавшую все вокруг. Здесь, в замке, этой силы было столько, что она буквально заполняла меня доверху, как наполняется кувшин, когда его подставляют под струю воды.

– К тебе гости, – затараторила вдруг болтливая дверная ручка. – Ты слышишь шаги? Это Ката, она торопится. Она удивлена и, кажется, не в себе. Так ведь говорите вы, люди? Да, Ката не в себе, девочка.

Ручка довольно скрипнула, и в этот же момент я услышала, как быстро и торопливо шагает мой незваный гость. Дверь услужливо распахнулась, и на пороге комнаты появилась Ката. Хмурая, все в том же черном облачении, она смотрела на меня так, будто я была нашкодившей ученицей, завалившей классное задание.

– Ты сделала витражи в башне! – без всякого вступления заявила Ката. – Как тебе это удалось? Расскажи-ка, девочка, как ты научилась владеть своим Посохом?

Если бы она пришла немного раньше, до того, как я встала перед зеркалом и осознала собственную силу, наш разговор выглядел бы, скорее всего, иначе.

Но теперь сила все еще бурлила во мне, поэтому я подняла голову и, помня о том, что сейчас выгляжу неотразимо, сказала:

– Я владею Посохом и помогла башне. Что тебя не нравится, Ката?

Холод моих слов и, вероятно, нагло задранный подбородок возмутили Воронью Мать. Все-таки она была частью древнего рода и привыкла к почитанию. Она подняла брови с таким видом, словно только что увидела перед собой червя, а потом на ее губах появилась еле заметная усмешка.

Что-то странное и неуловимое почудилось мне в выражении лица Каты. Но я по-прежнему не могла рассуждать здраво. Сила буквально взрывала мне мозг, потому я тоже слегка улыбнулась, стараясь подражать Вороньей Матери.

– А ты невоспитанна, – медленно заговорила Ката. – Не знаешь самых простых правил. Никто не задает вопросы хозяйке дома. Здесь только я спрашиваю, девочка по имени София. Как ты смогла закрыть витражами галереи моего замка?

– Очень просто. Своей силой, – невозмутимо сказала я.

– Что ты при этом чувствовала?

– Силу.

– Ты видела какие-то знаки перед собой? Какие-нибудь картины или изображения?

– Нет, – коротко отрезала я. – Я сделала так, как научил меня Иоко: подняла Посох, подумала про окна, и они появились.

– Что ж… – Взгляд Каты стал пронзительным и острым, точно лезвие Посоха. – Ты сделала все правильно. У тебя есть сила, и, возможно, ты сможешь освободить Иоко. Ты его «спутница», как выражается Ниса. Но, как бы там ни было, он никогда не станет прежним, и потому не стоит надеяться, что, заполучив его обратно, ты сможешь хоть что-то изменить в Мире Синих Трав. Я помогу тебе вернуться домой, в твой мир, если ты освободишь Иоко и приведешь ко мне. Понимаешь, девочка по имени София?

Я не понимала, зачем ей Иоко, почему я должна привести его в этот замок и отчего чародейка Ката смотрит на меня так, словно я поганка, выросшая вдруг на ее дороге.

– Почему ты молчишь? – снова спросила она.

– Им-Сиан не станет меня слушать. – Я пожала плечами. – И никогда не слушал. Он всегда был сам по себе.

– Так постарайся. Ты поймешь, как это сделать. И поторопись, пока Ниса не прибрала его к рукам. Она еще та хитрая бестия, ловко провела всех вас. – Ката презрительно приподняла вверх кончики губ, но на улыбку ее гримаса не походила.

И тут я вспомнила про воронью подсказку – еще одну надпись, которую только что искала. И спросила об этом Кату.

– В этом замке должна быть надпись, оставленная Иоко и его воронами. Специальная подсказка, где найти запертое время, – торопливо заговорила я.

Ката кивнула и буквально окатила меня холодом голубых глаз.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Вот приведешь Иоко, он ее и отыщет. Понимаешь меня, девочка София? И еще, – добавила Ката и предостерегающе подняла ладони: – Не смей больше колдовать в моем замке. Никакой ворожбы, иначе выставлю тебя отсюда.

Затем она кинула на меня разъяренный взгляд, развернулась и ушла. Дверь громко хлопнула за ее спиной.

4

– Мерзкая старуха, – пробормотала я и высунула язык вслед удаляющимся твердым и решительным шагам Каты.

– Еще какая, – согласился ворон на дверной ручке. – Это печаль и отчаяние сделали ее такой. Когда-то она была гордой, могущественной, красивой и богатой. И у нее была большая семья, которая почитала ее. А что она имеет сейчас? Старую, обветшалую башню, переставшую ей подчиняться. Вот она и злится, когда видит тебя.

– Я здесь ни при чем. Ката могла бы не оставаться во временном убежище и не стариться, вот как Агама, ее родственница.

Я прошлепала к кровати и плюхнулась на мягкое одеяло. Почему-то во всем теле появилась жуткая усталость, навалившаяся как груда камней. Захотелось зарыться в подушку и уснуть, даже не снимая кедов. Сегодняшний день оказался очень сложным. На руках все еще виднелись слегка затянувшиеся раны после недавней битвы с вороньей стаей. Ноги ныли от продолжительной ходьбы. Глаза слипались, плечи болели, и весь окружающий мир казался мерзким и безнадежным.

Что-то пугающее, жуткое и страшное теперь мне чудилось в Кате и ее башне.