Ключ к искуплению
Шрифт:
Сергей сглотнул.
Вполне себе отдельная камера в морге… Вот только очень старом морге. Вряд ли такие можно отыскать в центре России. Да и какой смысл делать отдельные камеры? Значит… тюрьма? Карцер? Ближе к истине.
«Что же вчера случилось? Вчера ли?»
В памяти витали воспоминания о шаровой молнии, за которыми следовала темнота.
Сергей тяжело выдохнул, покачал головой.
Сильно зачесался лоб. Сергей поднес руку к лицу, и его взгляд скользнул по ладони. Укол ужаса заставил вздрогнуть и непроизвольно отпрянуть назад. Спина уперлась во что-то холодное и липкое. Но это ощущение не коснулось разума. Внимание
«Нет! Это сон!»
Сергей медленно отвел руку от лица. Один шов пересекал предплечье с внутренней стороны – от ладони до сгиба локтя. Второй красовался на внешней стороне ладони. Кожа, прихваченная серыми нитками, топорщилась. Кое–где сквозь шов просматривалось красноватое мясо.
Сергей никогда не жаловался на крепость своего желудка, не боялся вида крови, но сейчас чувствовал, как внутренности сжимаются в тугой комок, готовые исторгнуть из себя все содержимое.
«Сон!..»
Бывают ли столь яркие сны?
Ощущение холода исчезло, уступив место жару. На лбу набухли капли пота, лицо горело.
«Без паники. После встречи с шаровой молнией всякое может случиться. Главное, что жив. А раны… хрен с ними. Заживут. Только бы зашить по–человечески…»
Мысли выстраивались более–менее стройно. Не путались, не толкались. Это немного успокаивало. Сергей сплюнул на пол. Сам он сидел на жестком ложе, высотой примерно в метр. Металл или камень – не понять. Поверхность гладкая, отшлифованная.
«Странно, а ведь совсем не больно».
Он еще раз взглянул на руку. Хорошо еще, что тело живо реагирует на холод и шок, иначе объяснение отсутствующей боли виделось только одно.
Но нет – он жив. Только немного не в себе. Немного… не в своем теле!
В висках снова застучало.
Шрамы – многочисленные, разной степени давности и уродства. Свежие швы – все как один наложенные будто второпях, исключительно с целью, чтобы тело на расползлось на части. Татуировки – немного и несложные, большей частью какие-то письмена и знаки. Но главное – само тело: облаченное лишь в набедренную повязку, жилистое, поджарое. Как говорится – ни грамма лишнего жира. Вот только поджарость смотрелась, скорее, как истощение. Не крайняя степень, но все же весьма серьезная.
Случившееся не укладывалось в голове.
Сергей в последней отчаянной попытке проснуться ущипнул себя за щеку. Больно! Жаль, что сон так и не развеялся.
Внезапно из-за двери послышался лязг, будто на каменный пол уронили большой таз или кастрюлю. Сергей вздрогнул, но после только что пережитого шока (при виде своего тела) неожиданный звук уже не вызвал сильных эмоций.
Хватит пугаться.
Покричать или не стоит?
Сергей опустил ноги на пол – холодный, осклизлый. Осторожно ступая (доверия израненному и изможденному телу нет), подошел к двери, чуть–чуть толкнул ее. Дверь охотно поддалась, открылась на пару сантиметров. Что-то заставило Сергея помедлить. Внутренний голос или обострившееся чувство страха – он не знал, да и разбираться не стал. Странное место, странное тело – вполне достаточно, чтобы стать осторожнее. Отпустив дверь, Сергей отступил на шаг, осмотрелся: грязные лужи и плесень – ничего подходящего, что можно было бы использовать в качестве оружия. В конце концов, кто знает, что или кто ожидает за дверью?
Он чувствовал себя беззащитным перед лицом неизвестности. К тому же тело бил озноб. Дело то ли в холоде, то ли в натянутых нервах.
На плечо упала большая холодная капля и разлетелась мельчайшими брызгами. Сергей поднял взгляд и увидел фонарь.
Почему бы и нет?
Он снял фонарь с крюка, с силой дернул из стены заостренную железку. Та вылетела вместе с пылью раствора. Какое–никакое, а оружие. Глупо, зато спокойнее.
Поставив светильник на пол, Сергей покрепче сжал в руке изогнутый металлический прут и открыл дверь.
Кто из них удивился больше – сказать сложно.
Сергей переступил порог, да так и застыл. Он очутился в довольно просторной круглой комнате с множеством металлических столов, на некоторых из которых лежали обнаженные тела. Вдоль стен расставлены стеллажи (большей частью деревянные), на их полках теснятся наглухо запечатанные банки. В отличие от полок, грязных и местами гнилых, банки идеально чистые. Каждая под завязку заполнена какой-то прозрачной жидкостью, в глубине которой плавает кусок плоти. Человеческой или нет – сразу и не скажешь. Пальцы, глаза, различные органы… Вроде бы не все привычных размеров и форм, некоторые покрыты не то язвами, не то нарывами. Настоящая кунсткамера. Причем экспозиция явно пополняется регулярно. Остается надеяться, что не из посетителей.
Посреди комнаты стояло нечто, ростом около метра, в грязном фартуке на темном рубище, в резиновых перчатках и сапогах. Нечто напоминало низкорослого человека: толстого, будто бочонок, со складками бледной кожи на шее и руках. Лицо существа (язык не поворачивался назвать его человеком) носило на себе следы не то деградации, не то просто уродства: приплюснутый нос, выдвинутые широкие скулы; неприкрытые тонкими губами мелкие зубы, обвислые щеки. Существо держало в коротких руках таз, уже наполовину заполненный кровью, которая стекала в него по специальному желобу, встроенному в стол. На столе лежало тело женщины. Вполне обычной женщины. Только мертвой.
— Ты кто? — выпалил Сергей первое, что пришло в голову.
Существо икнуло. В глазах навыкате мелькнул… страх? Таз с кровью в его руках задрожал.
Сергей хотел было предупредить незнакомца о близкой неприятности, но не успел. Стальная посудина с грохотом упала к ногам существа. Кровь расплескалась по полу, попала на резиновые сапоги, забрызгала фартук. Существо отпрыгнуло и медленно попятилось. За его спиной Сергей рассмотрел открытую дверь.
— Стой, — проговорил он, как мог спокойнее, и развел руки в стороны. — Где мы? Ты меня понимаешь?
Все равно что разговаривать с коровой. В ответ лишь удивленный взгляд.
Неожиданно незнакомец кивнул.
— Понимаешь? — ухватился за тонкую нить диалога Сергей.
Снова кивок. Существо остановилось, вытерло руки о фартук, чем еще больше растерло по нему кровь.
— Где мы? Что это за место? — Сергей продолжал стоять не шевелясь.
Существо нахмурилось, протянуло руку, указывая на Сергея:
— Мертвый. Рано встал.
Голос был высоким и хриплым, с присвистом. Кроме того, в словах слышался акцент. Очень сильный. Как если бы на месте странного незнакомца стоял выходец из Азии, только недавно начавший изучать русский язык.