Ключ к волшебной горе
Шрифт:
После ухода Сталина атмосфера, до этого чопорная и напряженная, разрядилась. Началось веселое застолье, которое сопровождали плоские шутки и фривольные замечания. Полина видела, что привлекает внимание многих мужчин – она эффектно смотрелась в черном платье, которое подчеркивало ее стройную фигуру. Большинство дам не умели одеваться, а вкус у них отсутствовал напрочь.
– А теперь, дорогие товарищи, разрешите представить вам нового заместителя генерального прокурора! – раздался чей-то дребезжащий пьяноватый голос. – Он только что прибыл из Средней Азии, где под его руководством был
Полина вздрогнула, думая, что ослышалась. Высокие двери банкетного зала распахнулись, чеканным шагом к столу проследовал заместитель генерального прокурора СССР.
Платоша разительно изменился – прежний наивный мальчик исчез. Он возмужал, сделался более коренастым и плотным. Лоб избороздили морщины, волосы начали седеть. Платон отпустил усы. Но Полина сразу же узнала его.
Она с такой силой сжала ножку хрустального бокала, что та треснула. Полина не чувствовала боли. Перед ней стоял Платон Валерианович Крещинский, ее бывший жених, а ныне заместитель генерального прокурора страны.
– Ну, расскажи-ка нам, герой, как ты басмачей разоблачал, – посыпались со всех сторон шутки. – Молодец, молодец! Товарищ Сталин тебя очень хвалил! Сказал, что у тебя нюх на контру! Он был очень доволен разоблачением заговора! Тебе дадут за это орден, я точно знаю!
Платон скромно улыбнулся. Полина чувствовала, что сейчас лишится чувств – так сильно болела голова. Она склонилась к Славко и прошептала:
– Дорогой, я хочу домой! Быть может, нам пора?
– Ты что! – ответил тот. Славко всегда высиживал застолья до конца. – Если мы сейчас уйдем, то это будет оскорблением новому наркому внутренних дел.
Полина осталась сидеть на стуле с бархатной обивкой. Она считала минуты, желая только одного – чтобы все закончилось как можно быстрее. Внезапно она услышала знакомый голос:
– Полина, вот так встреча! Что ты здесь делаешь?
Перед ней стоял Крещинский. Платон смотрел на нее с неподдельным изумлением.
– Ведь ты... – Он смутился.
Полина произнесла намеренно громко:
– Ведь я оказалась в пансионате-тюрьме в том числе и по твоей милости, хочешь ты сказать?
– Тише, – прошипел Крещинский, нервно оглядываясь. Он схватил ее за локоть и оттащил в сторону. – Слава богу, что все уже пьяны в стельку. Но как ты... Как ты оказалась здесь?
– Разреши тебе представить – мой муж Славко Трбоевич, – сказала Полина, указывая на захмелевшего Славко, который поглощал очередную рюмку водки.
Платон смерил Полину взглядом, в котором смешались страх, вожделение и радость.
– Я тогда... Я тогда не хотел, чтобы отец помещал тебя в эту «Волшебную гору», – сказал он тихо. – Но ему были нужны деньги. Я же любил тебя, Полина.
Он впился ей в руку пальцами и прошептал:
– И я люблю тебя до сих пор!
LXXXV
Полине стало дурно. О чем это ведет речь Платоша? Нет, не Платоша, а товарищ Крещинский Платон Валерианович, заместитель генерального прокурора СССР.
– Платон, – сказала она твердо. – Между нами все закончилось в тот момент, когда ты встал на сторону своего отца. Кстати, а знают ли твои товарищи о том, что Валериан Платонович эмигрировал и был одним из лидеров белогвардейского движения?
Платоша побледнел и прошептал:
– Полина, о чем ты говоришь! Мой отец умер! Он умер от тифа в 1919 году! Так что он никак не мог оказаться в Париже и поддерживать белых. Ты ошибаешься или намеренно пытаешься опорочить меня!
– Платон, – произнесла Полина. – Я замужем, у меня есть сын, я люблю Славко. Так что забудь о том, что когда-то был моим женихом. Забудь об этом!
Платон ничего не ответил.
Полина надеялась, что эта встреча с Платоном станет первой и последней. Однако все оказалось иначе. Крещинский навязался в приятели Славко, зачастил в гости к Трбоевичам. Полине приходилось принимать Платона чуть ли не каждый день.
Платон умел завоевывать симпатии. Каждый раз, приходя в гости, он приносил подарок для Володи, и ребенок вскоре с нетерпением стал ждать «дядю Платона». Для хозяина дома у него имелась бутылка горячительного – хорошего вина или коньяка. Полине он вручал цветы и сладости. Она немедленно отдавала их экономке Ангелине Михайловне. Та, расплываясь в златозубой улыбке, говорила:
– Полина Львовна, какое чудо! И почему вы не хотите оставить эти цветы у себя? А конфеты! Вы только подумайте, из Швейцарии!
– Я не люблю сладкое, – отвечала сладкоежка Полина. На самом деле она плохо переносила визиты Платона. Тот же, казалось, не замечал ее смущения. Он мог провести в гостях несколько часов кряду. Когда Полина попыталась намекнуть Славко, что не желает более видеть Крещинского, муж резко ответил:
– Полина, что с тобой происходит? Дружба Платона Валериановича – большая для нас честь!
Спустя полгода Славко назначили послом Советского Союза в Герцословакии. Он был несказанно рад этому неожиданному назначению. Жене он сказал:
– Мне придется проводить за границей большую часть времени. Однако ты и Володя останетесь в Москве.
– Почему? – взмолилась Полина. – Славко, ты не можешь бросить нас, а сам уехать в Герцословакию!
– За вами найдется кому присмотреть, – ответил тот. – Платон Валеианович будет помогать вам!
Этого Полина и боялась. Славко решительно не хотел понимать ее страхи. Для него Крещинский был лучшим другом и надежным товарищем. Славко отбыл за границу, в Москву он приезжал раз в несколько месяцев. Полина проводила все это время в одиночестве, тоскуя по мужу.
LXXXVI
Сын вырос, начал ходить в школу. Полина с удивлением и огорчением отметила, что Володя рьяно поддерживает советские лозунги, к которым она относилась с опаской. Мальчик был непоколебимо уверен в том, что Сталин и его сподвижники никогда не ошибаются и ведут страну в светлое будущее. То и дело в школе, где учился Володя, арестовывали родителей кого-нибудь из детей. Когда Полина узнала, что ее сын закидывал камнями и грязью своего бывшего лучшего приятеля, она устроила ребенку выволочку.