Ключ к жизни: Он пришел вместе с пулей
Шрифт:
Один из монстров напал на демона сзади, цепляясь тонкими, крючковатыми руками за его рубашку, но Дио даже не обратил внимания. Тряхнул широкими плечами, скидывая умертвие, и попытался схватить падающую меня.
Его рука застыла перед глазами, как и обеспокоенный взгляд красных радужек. Но взрослое лицо сменялось двумя детскими. Хмурые брови и сжатые челюсти перерастали в надменные улыбки.
Протянутая рука помощи превратилась в предательский толчок, что заставил меня упасть прямиком в болото.
– КАТЯ! – крик мужчины…
– Ой, кажется, Катя не умеет плавать! Какая жалость! ХА-ХА-ХА! – …стал злорадным
Реальность исказилась.
Больше не было странной могилы, не было кладбища, не было живых мертвецов.
Лишь старый лес около приюта и два человеческих детеныша, что были хуже чудовищ.
"Трясина липкой, холодной субстанцией сковала движения, затрудняя каждый вдох. Одежда, как и старые ботинки, казалась тяжким грузом. Камнем, тянущим меня на дно.
Но хуже всего была длинная деревянная палка, которой в меня тыкали, дразня и отгоняя подальше от спасительного бревна, на котором стояли Дима с Антохой.
– П-помогите! Пожалуйста, помогите! – собственный писклявый голос резал слух от надрывающихся нот. Я попыталась поднять руку, дабы уцепиться за палку, но болото лишь охотнее поглощало меня, ускоряясь с каждым вдохом.
А от страха дыхание стало слишком частым.
– Посмотри-ка, она нашей помощи просит! А обычно такая высокомерная! – рассмеялся Тоха, пихая друга локтем в бок. – С книжками сидит, читает что-то! А все, ведьма! Твой час настал!
Ведьма… Так меня прозвали за любовь к уединению и тихим местам (к кладбищу в том числе). А я просто хотела, чтоб меня не задирали!
– П-прошу вас! Хватит! Помогите! Ай! – я закусила губу, глотая слезы, когда очередная пиявка больно вцепилась в кожу. Из-за особой слюны их укус должен быть незаметен. Вот только на меня она никогда не действовала, позволяя прочувствовать все прелести скользкой кровопийцы.
– Ну ладно-ладно. Думаю, с нее достаточно, – Дима, как самый старший в приюте (ему было 17 тогда), должен был обладать более здравым рассудком. Но ощущая на себе его холодный, презрительный взгляд, я чувствовала лишь страх и немощность.
Что я могу против него?
Я беспомощна…
И когда он протянул мне руку, я готова была на все.
– Умоляй, – жёсткий приказ отразился холодом в его глазах, как и мой запачканный, испуганный вид. Словно маленький кролик, угодивший в ловушку. И только я дотянулась до его пальцев, как Дима резко убрал руку. – Умоляй меня, Катя, и, может быть, я тебя пощажу.
Я сглотнула очередной поток слез вместе с гордостью. Ком застрял в горле, но я прошептала, чувствуя, как погружаюсь все глубже:
– Молю тебя, Дима. Пожалуйста, вытащи меня отсюда! Умоляю! – снова шмыгнула носом, кусая покрасневшие губы. Трясина все сильнее давила на ребра, утягивая на самое дно. Туда, где, помимо ила и мха, валялись трупы животных, скинутых сюда жестокими детьми. Но я – не животное! Я не хочу умереть здесь! – ПОЖАЛУЙСТА, ДИМА! МОЛЮ, СПАСИ МЕНЯ!
Я захлебывалась своими слезами, потея от страха и вздрагивая от каждого
– Конечно же я тебя спасу, Катенька, – фальшивая ласковость не сулила мне ничего хорошего, но теплая рука, схватившая мою ладонь, казалась единственным спасением.
– Спасибо! Спасибо, Дима! – плача от надежды, что все обошлось, что меня не бросят, я бездумно благодарила жестокого парня. Забыв, что это он толкнул меня в болото.
– Но взамен, – зловещий оскал, и в карих глазах появились пошлые искры, – ты будешь моей личной шлюхой. Будешь всегда отдаваться мне по собственной воле, когда я того захочу. Это ведь не так много, если на кону стоит твоя жизнь.
Пред моими глазами предстал демон. Настоящий демон во плоти.
Я замерла. Впервые прекратила движение, не сопротивляясь давлению грязного водоема, а моя хватка ослабла.
– Мне же 14, – от шока слезы, казалось, прекратили свой бег.
Я уже знала, откуда берутся дети, но то, что предлагал мне парень казалось немыслимым. Неправильным. Противным!
– Но твоя фигурка уже достаточно хороша. Плосковата, но не страшно. Как добрый хозяин, я прощу тебе такую оплошность, – его похабный взгляд пробежался по моей футболке, плотно прилипшей к телу из-за жидкой грязи.
Мерзость!
От отвращения я скривилась в лице. Собственная гордость предпочла бы смерть столь презрительному унижению. И хоть разум молил о спасении, и не важно, каким способом, я отказывалась это принимать.
Болото вдалеке зловеще булькнуло.
Пузырь лопнул, как и терпение Дмитрия.
– НЕ СМЕЙ НА МЕНЯ ТАК СМОТРЕТЬ, ВЫСОКОМЕРНАЯ СУКА! – закричал он, больно дёргая мою руку на себя, до синяков сжимая запястье. – Я ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС НА СПАСЕНИЕ! ТЫ СМОЖЕШЬ ЖИТЬ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ МНЕ!
Коричневая челка растрепалась в гневе. Ненавистное лицо побагровело от ярости.
И впервые что-то внутри меня щелкнуло. Впервые все стало безразличным. Серым. Неважным.
– Тогда мне не нужна такая жизнь, – от холода в моем голосе мальчишки вздрогнули.
Испугались, словно увидели во мне кого-то другого. Кого-то более ужасного, чем они сами.
– АХ, ТЫ СУКА! – и мой взор, лишенный эмоций, ещё сильнее разозлил Диму. Теперь беспомощным был он, хоть я до сих пор медленно погружалась на дно. Ведь я пошла против него. Сделала все не так, как он хотел. – НУ И ПОДЫХАЙ ЗДЕСЬ, СТЕРВА! – он выхватил палку из ослабевших рук Антона и с силой ударил меня в грудь, немного ниже ключиц, отталкивая от бревна. Я чуть не задохнулась от боли, пронзившей естество. Сильнее погрязла в трясине. Это конец. – НИКОМУ ТЫ НАХРЕН НЕ СДАЛАСЬ! НИ РОДИТЕЛЯМ, НИ "ДРУЗЬЯМ", НИ МНЕ! ТЫ ВООБЩЕ НИКОМУ НЕ НУЖНА, УРОДИНА! В БОЛОТЕ ТЕБЕ САМОЕ МЕСТО! СДОХНИ!