Ключ на тридцать два
Шрифт:
Черт знает почему меня это возмущает, и я никак не привыкну. Вот бы с бабами так. Но нет. Там все иначе. Однообразный секс с женой. Иногда с любовницей, и, честно говоря, ненамного разнообразнее. Иногда шлюхи. Но это все так, рутина. А здесь каждый раз как впервые: все на острие, на пределе, аж до того, что блевать хочется.
А потом они удивляются, что люди валят толпами. Валят и валят. «Это все американцы заманивают наших специалистов!» – говорят они. «Утечка мозгов!» – говорят они. «Прекратить!» – говорят они.
– Да засунь ты себе в задницу этот протокол!!! – орет босс с наглой рожей.
В результате совещания директор завода – тот, который должен был сделать что-то, но не вполне понятно, что именно; тот, который имел или не имел права подписывать договор; тот, который в конце концов должен был засунуть какой-то протокол себе в задний проход, – вечером написал заявление на увольнение. Что касается меня, то я отделался тем, что в мой адрес один из новых боссов сказал: «Я не знаю, что я с ним сделаю», скорчив гадкую рожу и сделав руками жест, как будто между ними, руками, находится воображаемая шея, и его пальцы сжимают ее до характерного хруста.
Надо удерживать кадры, чтоб не сбежали! Создать им нормальные условия! Ценить и уважать! Ага, спасибо. Не забудьте цепями приковать! Только они их перегрызут.
Я добрался до гостиницы, в номере снял пиджак и рубашку, надел красную футболку, спустился вниз, в жалкое подобие бара, заказал что-то поесть и кружку пива. Аппетита совсем не было, но поесть следовало. Пиво принесли сразу, и я его выпил. Заказал вторую кружку.
Наверное, пронесло. С другой стороны, что они выиграют, если меня уволят? Одно дело – директор (на него повесить можно что угодно), и другое дело – я (толку будет немного). Подождем. Посмотрим, что будет дальше.
Говорю же, ублюдки правят. А что, не так?
Гипотеза. Часть вторая
Человек всегда, с самого рождения, а впрочем и до рождения, подвержен невероятно большому количеству влияний: родители, родственники, знакомые люди, случайные люди, вообще не люди, в конце концов. Ньютону вот, например, яблоко на голову упало – и каков результат!
Короче говоря, влияний этих тысячи, даже миллионы. И все это уже само по себе очень сложно. Садится, скажем, Ньютон под дерево, и как раз в это время ему на голову падает яблоко. А почему именно сейчас? Потому что, может быть, оно дозрело, стало тяжелым, хвостик не выдержал и оборвался. А может быть, дремавшая на ветке ворона испугалась какого-то сидящего внизу мужика, решила взлететь, раскачала ветки, и едва держащееся яблоко упало. А если б не ворона, так еще бы дня два-три оно провисело бы, и не получил бы Ньютон по голове, и не изобрел бы закон тяготения. А значит – может, вовсе и не яблоко в таком случае во всем виновато, а ворона?
Особую сложность всей этой ситуации придает даже не тот факт, что воздействий миллионы (жаркая погода, усталость и желание посидеть под деревом, яблоко, ворона, ну и так далее), а то, что каждое из них переменно во времени. И тут уже наступает действительно мама дорогая какое разнообразие.
А теперь рассмотрим воздействие коровы на человека, живущего в городе. В качестве примера, разумеется. Этот человек не сталкивается с коровами в своей повседневной жизни, поэтому справедливо будет считать, что коровы обычно не оказывают на него никакого воздействия. Но допустим, в один прекрасный день этот человек отправился на автомобиле по своим делам, и путь его пролегал по проселочной дороге, посередине которой он вдруг увидел корову. Знаете же, как коровы дорогу переходят, да? Им наплевать на всех: идут как хотят или вообще стоят посередине. Значит, человек вынужден остановиться и подождать, пока корова уйдет с дороги, и как раз в этот отрезок времени корова оказывает влияние на этого горожанина. Таким образом, из примера видно, что влияние коровы на человека равно нулю до тех пор, пока он не заметит где-то вдалеке эту корову, затем, по мере приближения, ее влияние начинает возрастать и достигает своего максимума, когда человек останавливается и ждет. Затем оно опять снижается до нуля, и если эта конкретная корова этому конкретному человеку больше не повстречается, то ее влияние на него снова будет равно нулю.
Дальше у меня шли формулы, но я их убрал. Приведу в научном труде, который буду публиковать для получения какой-нибудь высокой премии (Нобелевской, конечно же).
Но формулы-то мало что меняют. А суть вот в чем. Если мы знаем, по какому закону движется корова на протяжении жизни, и знаем, по какому закону движется человек в течение жизни, то можем предсказать, когда они встретятся и встретятся ли вообще.
Ладно, скажете вы, не дури, человек куда хочет, туда и идет, и корова тоже, и никаких законов, описывающих их движение, не существует. А вот и нет, отвечу я вам. Ньютон явно сел под дерево не просто так. Он устал, потому что гулял уже три часа, потому что три часа назад вышел из дома в злом настроении и не хотел туда возвращаться, пока как следует не просвежится. Или, может быть, он был с похмелья, вышел из дома, прошел метров двадцать и упал под дерево отдышаться да воды попить. А может быть, из дома его выгнали… Короче, что бы там ни было, причины сесть под дерево у него определенно имелись. Ну, кто-то из вас, конечно же, скажет: вот захотел – и сел, просто так, безо всяких причин. Вроде «моя жизнь – мои правила». Для таких я вот что скажу: мысль, которая побудила его сесть, откуда-то да возникла. Какой-то импульс в его мозгу привел к тому, что эта мысль родилась, и устроился он под деревом поудобнее.
Новая пижама
Она пишет. Спрашивает, как у меня дела. Да как у меня могут быть дела? Все хорошо. А лучше было бы, если бы она была рядом, разделась и все такое прочее. Но нет. Я на работе. Спрашиваю, как дела у нее.
– Сижу работаю, никто меня не трогает, хорошо. Думаю, куда поехать летом в отпуск. Хочу слетать в хорошее место, и эта мысль меня тешит.
– Ну значит, у тебя не все так плохо. Я вот в отпуске даже не мечтаю куда-то поехать.
– На самом деле, это с какой стороны посмотреть, да и просто настроение сегодня почему-то хорошее. Я проснулась и с утра застала кота за размазыванием говна по полу. У него под хвостом прилипло, и он решил по полу задницу свою прокатить.
Я не говорю о том, что только недавно был в том самом городе, где мы с ней познакомились, и ностальгия на меня накатила такая, что как одуревший ходил по его улицам, по набережной. Конечно, ходил уже не с теми, прежними, чувствами, но словно бы с их отголосками, с тем, что остается, когда основной вкус исчезает, – с послевкусием. Впрочем, оно тоже имеет какой-то срок, а затем растворяется, и совершенно ничего не остается, кроме бездушной картинки с какими-то персонажами, и неважно с какими, даже если один из них – ты сам.
Боже, какие сантименты. Этот фрагмент предложения – из первой версии (смотри предисловие). На деле же все не так. Просто хочется потрогать ее за задницу и как следует время провести. Со временем шелуха отсеивается, и остается истинная причина: тогда просто хотел с кем-то переспать, ни больше ни меньше. Чувства, любовь, вся эта дребедень – все только к одному. А что, не так? Вспомните свою первую любовь и подумайте о том, что от нее осталось. Спорю, что не более чем желание потрахаться с какой-то некогда красивой (ах да, самой красивой на свете) девушкой.
Диалог продолжается.
– Какая гадость. Так что насчет отпуска? – спрашиваю.
– Еще думаю. Загран надо сделать для начала.
Я бы мог рассказать сегодняшнюю историю о совещании, на котором самым паскудным образом вынудили человека уволиться. Но на кой ей все это? Купила она себе новый лифчик, прислала мне фотки в нем и без него. Красивая, ничего не скажешь. Ну и что ж, пусть радуется и горя не знает. Через пару дней приеду к ней, и обрадуется еще больше. А про тех упырей – скучно. Дочка того, который с часами и наглой рожей, когда в институте училась, на «кайене» ездила, потому что уже тогда наворовал он так, что едва мог унести. Божество, мать его. Ничего, недолго осталось: три года ему ждать до посадки и конфискации.