Шрифт:
За окном бушевал ветер. Раскачивал деревья, звенел колодезной цепью, гонял по двору забытое ведёрко. Ваня то смотрел в окно, то книжки листал. На кухне дедушка гремел посудой. Скоро обедать, а потом можно посидеть вдвоём возле печки, посекретничать. И не забыть бы спросить у дедушки, какой сегодня день недели. Вдруг уже пятница? Тогда и до субботы
Мама работала в городской поликлинике, и Ваня видел её только в выходные. А папа вообще в другой город уехал в командировку, но к Новому году обещал вернуться. До Нового года оставалось две недели. Ваня уже написал письмо Деду Морозу. Сам. Вот мама удивилась! А чего удивляться, ведь Ване почти шесть лет. Он уже научился читать по слогам и писать прописными буквами. Его дедушка научил. У Ваньки хорошо получалось, аккуратно. И буквы были такие же, как у дедушки: «Т» с завитушкой и «Р» с хвостиком.
В старом дедушкином доме с расписными ставнями и красной крышей Ване жилось хорошо. Дедушка всегда находил время поговорить с внуком. Они обсуждали всё на свете, от погоды и птичьих следов на снегу до космических ракет и инопланетян. На ночь дед читал Ване книжки – те же самые, что когда-то читал Ваниной маме. А иногда по вечерам дед снимал с гвоздя старый кованый ключ с толстой бородкой. Ключ был от ёлочного сундука в дедовой спальне. На первый взгляд, в нём не было ничего особенного: большой, тяжеленный – не сдвинешь! – из тёмного дерева, окованный жестяными полосками. Самый обычный сундук. Но это только казалось! Просто всё волшебство у него пряталось внутри.
В сундуке хранились, как говорил дедушка, «семейные реликвии». Ваня, когда впервые про реликвии услышал, вообразил себе красивые перламутровые раковины, жемчужные ожерелья и старинные монеты, как в пиратских сундуках. А оказалось, что реликвии – это старые вещи, которые принадлежали каким-то неведомым прабабушкам и прадедушкам, жившим давным-давно, ещё до Ваниного рождения. Альбом с фотографиями, связки писем, круглая коробочка с пуговицами, мотки кружева, дорожные шахматы.
А ещё в сундуке жили новогодние игрушки. Потому и назывался он ёлочным. Игрушек было немного. Хрупкие, стеклянные, одни на прищепках, другие на ниточках. Белый зайчик с барабанчиком, серебристый дирижабль, домик с заснеженной крышей, початок кукурузы, еловая шишка, и розовый лебедь, и медведь с гармошкой, и девочка в тёплой шубке, и мальчик-космонавт… Иногда дедушка и Ваня доставали игрушки и рассматривали их. Мальчик очень ждал Нового года, чтобы поскорее нарядить ёлку. Ведь игрушкам так скучно сидеть в тёмном сундуке!
Правда, дедушка говорил, что ёлочные игрушки весь год спят и видят новогодние сны. А просыпаются они, когда хозяева приносят в дом ёлку. Тогда стеклянный зайчик морщит свой носик, принюхивается и радостно принимается бить палочками в барабан: «Просыпайтесь, просыпайтесь! Ёлкой пахнет! Новый год наступает!» Ваня весело смеялся, представляя, как потягивается медведь и берёт в лапы гармошку, как взмахивает крыльями лебедь, а девочка стряхивает пылинки со своей шубки и заплетает косички, чтобы быть на новогодней ёлке самой опрятной.
Ване очень хотелось иметь свои собственные «реликвии». И он положил в сундук жестяную коробочку от леденцов, где хранились фантики от жевательных резинок, часовая шестерёнка и синее стёклышко. Дедушка не возражал. Конечно, где же ещё прятать сокровища, как не в сундуке под замком!
Ключ от сундука дедушка вешал на гвоздик в потайном месте – под картиной с вышитыми лебедями. Этот секрет знали только трое: Ваня, мама и дед. И Ваня никому-никому не рассказывал, даже своим закадычным друзьям Глебу и Даше, живущим по соседству. И хотя Глебу было десять лет, а Даше восемь, они хорошо относились к шестилетнему Ване, не дразнили его малявкой, принимали в свои игры. Между их домами стоял забор, а в заборе две доски раздвигалась в разные стороны – проходи кто хочет! И ребята часто шмыгали в гости друг к другу.
Как-то раз они играли в пиратов. Закапывали клады, рисовали карты. Ваня решил свой клад спрятать в поленницу, в щель между поленьями. И тут он вспомнил, что сокровища-то лежат в сундуке! Но дедушка, как нарочно, ушёл на почту пенсию получать, а без дедушки сундук открывать не разрешалось. И хотя Ваня знал, что поступает нехорошо, он притащил из кухни табуретку, встал на неё и снял со стены ключ.
Еле-еле приподняв тяжеленную крышку сундука, он достал свою жестянку и тут услышал, как открывается входная дверь. Дедушка идёт! Ваня сразу же захлопнул сундук и запер его. Сунул ключ в карман и побежал к друзьям. В пиратов они играли до самого вечера, и Ваня совсем забыл повесить ключ на место. Да и вообще про него забыл. Через несколько дней за обедом дедушка спросил:
– Ванюша, ты ключ от ёлочного сундука не видел?
Ваня едва супом не подавился. Он испугался, что дедушка всё поймёт по его лицу. Но дедушка отвернулся к плите, и Ваня, стыдясь, проговорил:
– Нет, не видел.
– Я уже всюду искал, – сказал дедушка огорчённо. – Как корова языком слизала…
После обеда Ваня помчался в сенцы [1] , где висела его куртка. Но в кармане ключа не оказалось. Зато там оказалась огромная дыра… Ваня похолодел: выходит, он выронил ключ! Но когда? Во время игры в пиратов? Или на другой день, когда с Дашей и Глебом бегал в магазин за леденцами?
1
Сенцы (сени) – неотапливаемая прихожая в деревенских избах.
Конец ознакомительного фрагмента.