Ключ от Школы фей

Бахтиярова Анна

– Как это было?

– Страшно.

– Ты теряла сознание?

– Нет. Я не могла пошевелиться. И даже дышать. Но всё понимала. И чувствовала.

Я поежилась. Вот уж точно кошмар. Превращается в камень, но остаешься в сознании. Даже не знаю, что хуже: окаменеть, как она, или загреметь в безвременье, как Джереми. Наверное, всё-таки второе. О том, что девчонки в беде, узнали быстро. Да и лекари сумели помочь, привели обеих пострадавших в порядок.

– Ты видела Габриэль Холланд?
– задал кто-то из травников главный вопрос.

Но та покачала головой.

–

Рядом с нами никого не было. Вообще никого. Наш читальный зал был пуст. Только в соседнем сидела... она, - палец девчонки указал на меня.

Я аж споткнулась.

Какая прелесть! А мне всего-то оставалось пройти несколько шагов до выхода из сектора!

– Так может полукровка тебя и превратила в камень?
– предположил кто-то особо одаренный.
– А что? Они с Габриэль сестры. И вообще разделили способности.

– Дар времени Габриэль достался от матери. По праву крови, - напомнила я раздраженно. Обвинений в нападении мне только и не доставало!
– Разделили мы исключительно стихийную магию. Так что сделайте одолжение, не приплетайте меня.

Народ притих, переваривая информацию, а я миновала оставшиеся до выхода метры и выскочила в коридор, начиная сомневаться, правильно ли поступаю. Альберт Холланд - тот еще гад ползучий. Как бы не нарваться на основательные неприятности.

Но было поздно вспоминать о здравом смысле.

Он стоял, прислонившись к стене. Со скучающим видом.

– Явилась, - протянул при виде меня.
– А я думал, побоишься.

– У меня боевая сова, не забыли?

– А без Кармины выйти слабо?

Я передернула плечами.

– Возможно. У вас ведь магия и абсолютное отсутствие порядочности. А так хоть моя совушка о вас когти поточит, коли выкинете фортель.

Он осклабился в пакостной улыбке, глядя с отвращением.

– Вот что тут скажешь?
– процедил сквозь зубы.
– Кровь - не вода. Ты - истинная дочь своей матери.

– И это так плохо?
– не удержалась я, хотя последнее, что стояло делать, это обсуждать с мерзавцем Сару Ройс.

– Даже не представляешь, насколько, - лицо папеньки исказила гримаса ненависти.

Меня же накрыла обида. Глупая реакция, я это прекрасно понимала. И всё же, какого черта он тут кривится и бросается гадостями? Сам же выбрал мою мать во время очередного похода налево. Так чего теперь жаловаться?

Но я сдержала эмоции. Задушила их на корню. Не позволила отразиться в глазах.

– Может, соизволите объяснить, зачем пожаловали?
– спросила я жестко.
– У меня времени не вагон. И уж тем более не товарный состав.

Он снова поморщился. Но, наконец, перешел к делу.

– Тебе письмо. От бабушки.

– Что-о-о?
– я качнулась.

Я ожидала услышать из его уст, что угодно. Пропитанные ядом слова, угрозы, но точно не это. Не упоминание леди Полианы Ройс.

– И вы... э-э-э... решили поработать почтальоном?
– спросила зачем-то.

Ничего другого в опустевшую голову не пришло.

– Нет, разумеется!
– папенька едва не зарычал.
– Полиана не могла отправить послание тебе напрямую. Но нашла способ связаться

со мной. Я делаю ей одолжение, так как за мной должок. Первый и единственный раз, - он достал из внутреннего кармана камзола конверт и протянул мне.
– Бабушка больна и нуждается в ненаглядной внучке. Лучше бы тебе быть рядом с ней, а то как бы...
– этот гад выдержал театральную паузу, - не пришлось бы жалеть о промедлении всю жизнь.

– О! Так вот чего вы хотите, - усмехнулась я.
– Чтобы я рванула сидеть у постели бабушки. Чтобы покинула Школу фей, не дожидаясь результатов первой сессии.

– Это в наших общих интересах, - папенька не стал отпираться.
– Но Полиана, действительно, заболела. Говорит, не помогает ни одна хваленая настойка. Я это не придумываю. Тебе решать, как поступить. И тебе же потом жить с принятым решением.

Он пошел прочь деловой походкой, оставив меня в полном смятении.

Я не понимала, что сейчас случилось. Да, Альберт Холланд и раньше жаждал меня спровадить. Но проявлять заботу о бабушке? Или это просто идеальное средство меня пронять, чтобы прекратила упрямиться и рванула домой на всех парах? Почему нет? Не получается выжить угрозами, надавим на совесть и любовь к родной душе.

Терпения вернуться в сектор и подняться в спальню не хватило. Я распечатала конверт в коридоре и прочла бабушкино письмо. В том, что оно написано ее рукой, сомневаться не приходилось. Я отлично знала почерк единственной родственницы. Как, собственно, и стиль. Она частенько писала в другие города старым приятельницам, с которыми дружила в юности. Предпочитала бумагу и ручку телефонным разговорам.

Бабушка, действительно, сообщала, что заболела. На нервной почве после моего исчезновения посреди ночи. Ведь Школа фей - жуткое место для девушки, выросшей в мире людей и не владеющей магией. Бабушка умоляла поскорее вернуться домой, потому что, во-первых, оставаться на территории мачехи смертельно опасно, а, во-вторых, ее здоровье ухудшалось с каждым днём.

«Это всё нервы. Не могу успокоиться ни на минуту, вот организм и рассыпается. Пока ты не окажешься дома, со мной рядом, вряд ли я сумею поправиться», - писала бабушка.

В какой-то момент мелькнула мысль, что это всё очень смахивает на шантаж. Мол, умру, коли не явишься в срочном порядке. Впрочем, моей бабушке, при всех ее других причудах, подобное не было свойственно. Она умела давить на меня, заставлять плясать под свою дудку, но уж точно никогда не изображала предсмертные судороги, еще и привлекая врага в помощники.

Я вошла в сектор, не понимая, что мне делать дальше. Проигнорировать бабушкино послание было бы высшей степенью беспечности. Но и бросать Школу фей, когда приложила столько усилий, чтобы остаться - не вариант. Не мой вариант.

«Интересно, тут отпускают студентов домой по личным обстоятельствам посреди семестра?» - пронеслось в голове, пока я заворачивала на лестницу, чтобы подняться в девичий блок.
– «Впрочем, если, да, то мне навстречу точно не...»

– ААААААааааааа!

Сверху раздался истошный вопль, и я с перепуга чуть ступеньки не пересчитала.