Ключ от Венеции

Дэрбридж Френсис

— «Сонеты и стихотворения», — прочитал вслух Филипп. — Автор — Хилари Беллок. Не хотите ли вы сказать, что книга принадлежала Рексу?

— Вы когда-нибудь видели её, сэр?

— Никогда. Где вы её взяли?

— По-видимому, ваш брат последние несколько дней посвятил изучению этой книги.

— Откуда вы знаете? — довольно резко бросил Филипп. — О, конечно же, вы наводили справки у постояльцев…

— Опрашивали не только гостей, но и управляющего, официантов, миссис Кэртис…

— Кто такая миссис Кэртис?

— Хозяйка

отеля. — Инспектор Гайд взглянул на часы. — Собственно, я обещал побеседовать с ней как раз в это время. Она занятая женщина и, естественно, очень расстроена тем, что произошло. Поэтому я стараюсь приноровиться к её расписанию. Надеюсь, вы извините меня, мистер Хольт? Видимо, мы сможем встретиться в вашей студии?

Филипп кивнул и встал.

— У вас есть номер моего телефона, инспектор. Вы можете связаться со мной практически в любое время. Если меня не окажется на месте, передайте информацию секретарю. Я, видимо, буду сильно занят похоронами и прочими делами. Надо ещё разобраться с завещанием…

— С завещанием? — вежливо поинтересовался Гайд. — Вы имеете в виду завещание вашего брата?

— Конечно. Через несколько месяцев, в день его рождения, заканчивалась опека, и ему предстояло получить по наследству кругленькую сумму.

— Бог ты мой, какие злые сюрпризы преподносит нам иногда судьба, — пробормотал инспектор. — Вы случайно не знаете, кому теперь достанутся эти деньги?

Последовало короткое напряженное молчание, прерываемое лишь доносившимся с улицы шумом автомобилей. Потом Филипп сказал:

— Щекотливый вопрос, инспектор. Да и ответ нелегкий: боюсь, что деньги получу я.

* * *

Инспектор распорядился отвезти Филиппа Хольта на полицейской машине в морг. Подошел к окну и несколько минут в глубоком раздумье смотрел вдаль. Стук в дверь вывел его из задумчивости.

— Войдите! А, сержант Томпсон, — он увидел в дверях знакомую фигуру. — Что, миссис Кэртис ждет меня?

— Да, сэр. Проводить её к вам?

— Не торопитесь. Закройте дверь и запишите, что вам предстоит сделать.

Помощник инспектора принялся записывать задания для сыщиков. Гайд, отбросивший свои мягкие, вкрадчивые манеры, диктовал, нервно расхаживая по комнате.

— Все ясно, Томпсон?

— Да, сэр.

— С Лютером Харрисом и музыкальным магазином можно пока не спешить. Для начала осмотрите место и доложите ваше мнение… Я бы очень хотел побеседовать с капралом Энди Вильсоном — военное министерство или его часть в Германии наверняка знают, где он остановился в отпуске… Запомните: важно разобраться с несчастным случаем в Гамбурге, жертвой которого стал Рейнольдс. Проверьте, как было дело, найдите его жену и узнайте, играет ли она на аккордеоне — и в этом случае военные должны помочь… И последнее: выясните, проходил ли вчера вечером в Марлоу конкурс фотографов и был ли Филипп Хольт в составе жюри.

Томпсон внимательно слушал, его лицо выражало готовность

немедленно приступить к выполнению задания.

— Марлоу? Это вроде бы неподалеку отсюда, сэр?

— Надо выяснить точное расстояние — за какое время его можно преодолеть пешком, на велосипеде и на машине. Вам следует также выяснить все, что можно, о финансовом положении Хольта. Это сделать нелегко, но крайне необходимо. Он сказал, что был в критическом положении, но дела пошли на лад. Хотелось бы знать конкретные цифры. И неплохо узнать, какие алименты он платит бывшей жене.

Томпсон закрыл блокнот с тяжелым вздохом.

— Вы уверены, сэр, что не следует выяснить, сколько зубов осталось у неё во рту?

Инспектор улыбнулся.

— А теперь можете проводить ко мне миссис Кэртис, — сказал он.

Глава 2

Обманчиво мягкая манера инспектора Гайда вести допрос идеально подходила для беседы со столь нервной женщиной, как миссис Кэртис. У инспектора сложилось впечатление, что позволь он себе повысить голос, она тут же залилась бы слезами и выбежала из комнаты.

«Как она удивительно миниатюрна, — мысленно отметил Гайд, — не больше пяти футов и двух дюймов».

Возраст её он определил лет под сорок и, будучи человеком от природы тактичным, не стал его уточнять.

— Я задержу вас ненадолго, миссис Кэртис, — начал он в мягкой, успокаивающей манере. — Прекрасно понимаю, как огорчительно все это для вас.

— Просто ужасно, когда такое случается в отеле, — отрывисто проговорила миссис Кэртис, играя брошью, украшавшей её блузку. — Скверная реклама… и ещё полиция и журналисты, что рыщут повсюду… Персонал отбился от рук! Да и гостям неприятно. Удивляюсь, что они ещё не выехали отсюда.

В молодости она, очевидно, была эдаким симпатичным чертенком, но последние годы, когда после смерти мужа ей одной пришлось бороться за выживание отеля, явно отняли все силы, а самоубийство гостя оказалось жестоким ударом, который её нервы едва ли могли выдержать.

— Уверяю вас, миссис Кэртис, я понимаю, как вам трудно. Мои помощники получили инструкции действовать как можно деликатнее, да и от прессы я попробую вас оградить. Мы покинем вас, как только соберем необходимую информацию.

— Но что же вы хотите знать? — жалобно запричитала миссис Кэртис. — Я уже рассказала о солдате все, что знала. Он не был нашим постоянным гостем, мы никогда не видели его раньше… и, Господи, может и нехорошо так говорить, но почему, черт возьми, он не мог покончить с собой где-нибудь еще! Ведь отель — не частный дом и не меблированные комнаты, у нас столько проблем…

— Вот именно, — перебил Гайд. Если он не будет тверд, то все утро пройдет в пустых разговорах. — А теперь хотелось бы уточнить некоторые детали, о которых вы упомянули раньше. Вы сказали, мистер Хольт заказал номер по телефону в воскресенье?