Ключ Сары
Шрифт:
Жюль распахнул тяжелую дверь. И дворик тоже остался прежним, он шумел зеленой листвой, в нем пахло пылью и плесенью. Когда они шли по двору, мадам Руайер отворила дверь своей маленькой квартирки и высунула голову наружу. Сара отпустила руку Жюля и рванулась к лестнице. Быстрее, нужно бежать как можно быстрее, она наконец-то дома и нельзя терять времени.
Поднявшись на второй этаж и уже запыхавшись, она услышала, как concierge полюбопытствовала:
— Вы ищете кого-то?
Вслед
— Мы ищем семью Старжински.
Сара уловила смех мадам Руайер, скрипучий, неестественный:
— Они переехали, месье! Исчезли! Вы их не найдете, помяните мое слово.
Сара замерла на площадке третьего этажа, вглядываясь во двор. Она увидела мадам Руайер, которая так и осталась стоять внизу, в грязном синем фартуке, с маленькой Сюзанной на руках. Переехали… Исчезли… Что имела в виду concierge? Куда исчезли? Когда?
Нельзя терять времени, сейчас не время думать об этом, решила девочка. Еще два пролета, и она будет дома. Но когда она быстро поднималась по ступенькам, до нее снова донесся пронзительный голос concierge:
— Их забрали полицейские, месье. Они забрали всех евреев в этом районе. Увезли их куда-то на большом автобусе. Здесь теперь полно пустых комнат, месье. Может, вы подыскиваете себе жилье? Старжински уехали, но я могла бы вам помочь… На втором этаже есть чудесная квартирка, если вас это интересует. Я могу показать ее вам!
Тяжело дыша, Сара поднялась на пятый этаж. Она запыхалась, ей пришлось прислониться к стене и прижать руку к боку, в котором сильно кололо.
Она забарабанила в дверь квартиры своих родителей, изо всех сил ударяя ладошками по деревянной панели. Никакого ответа. Она снова принялась стучать, уже сильнее, кулаками.
И тут она услышала шаги. Дверь распахнулась.
На пороге стоял мальчик лет двенадцати-тринадцати.
— Да? — обратился он к ней.
Кто это такой? Что он делает в их квартире?
— Я пришла за братиком, — запинаясь, проговорила она. — Кто ты такой? Где Мишель?
— Твой брат? — медленно протянул мальчишка. — Здесь нет никакого Мишеля.
Девочка грубо оттолкнула его в сторону, почти не обращая внимания на новые картины на стене в коридоре, на незнакомую книжную полку, чужой красно-зеленый ковер. Ошеломленный мальчишка что-то кричал ей вслед, но она не остановилась. Девочка бежала по длинному знакомому коридору, потом повернула налево, в свою спальню. Она не заметила ни новых обоев, ни другой кровати, ни вещей, которых раньше здесь не было.
Мальчишка
Сара выхватила из кармана ключ и нажала на кнопку. Глазам ее предстал потайной замок.
Она услышала звон дверного колокольчика, неясное бормотание встревоженных, приближающихся голосов. Голос Жюля, Женевьевы, незнакомого мужчины.
Быстрее, быстрее. Снова и снова она шептала:
— Мишель, Мишель, это я, Сирка…
Руки у нее дрожали так сильно, что она выронила ключ.
За ее спиной возник запыхавшийся мальчишка.
— Что ты делаешь? — выдохнул он. — Что ты делаешь в моей комнате?
Не обращая на него внимания, девочка подняла ключ, вставила его в замок. Она слишком нервничала, слишком спешила. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы открыть замок. Наконец он щелкнул, и она потянула на себя потайную дверь.
Запах гниения ударил ей в лицо, и она отшатнулась. Мальчишка, стоявший рядом с ней, отпрянул в сторону. Сара упала на колени.
В комнату вбежал мужчина с пепельно-седыми волосами, за которым следовали Жюль и Женевьева.
Сара не могла говорить, она лишь вздрагивала всем телом, закрывая нос и глаза ладошками, чтобы не чувствовать этого запаха.
Жюль подошел, положил руку ей на плечо, заглянул в шкаф. Девочка почувствовала, как он обнимает ее, берет на руки, собираясь унести отсюда.
Он прошептал ей на ухо:
— Пойдем, Сара, пойдем со мной…
Она сопротивлялась изо всех сил, царапалась, пиналась, кусалась, наконец вырвалась и подбежала к распахнутой двери шкафа.
В глубине его она увидела маленькое, свернувшееся калачиком неподвижное тельце, а потом разглядела и любимое личико братика, почерневшее, неузнаваемое.
Она снова упала на колени и закричала, закричала изо всех сил. Она звала мать, звала отца, звала Мишеля.
___
Эдуард Тезак вцепился в руль с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. Я смотрела на него как завороженная.
— Я до сих пор слышу ее крик, — прошептал он. — Я не смогу его забыть. Никогда.
То, что я только что узнала, в буквальном смысле оглушило меня и потрясло до глубины души. Сара Старжински все-таки бежала из концентрационного лагеря в Бюн-ла-Роланде. Она вернулась на рю де Сантонь. И здесь ее ждало ужасное открытие.
Я не могла говорить. Я сидела и смотрела на свекра. А тот продолжал свой рассказ негромким, хриплым голосом: