Ключ
Шрифт:
– Болит ли сейчас у вас голова?
– Да.
– Можете умерить боль?
Боль прошла не сразу, она начала затухать, будто съеживалась где-то в районе затылка, а потом резко кольнула и ушла.
– Подождите мгновение, – эльфийка оставила аппарат на кровати у моей руки и вышла.
Прибор был размером с книжку, в верхней его части размещался синий сенсорный монитор. Экран представлял собой карту данных – в верхнем левом углу находилась диаграмма, по всей видимости, отражающая активность абстрактных полей – моего, красного, во взаимодействии с общеземным, зеленым. В трех других четвертях располагались столбцы каких-то цифр. Каких в точности, я разглядеть не успела – в палату вошел доктор Модес, за ним спешила медсестра, что-то взволнованно тараторя.
Я насторожилась.– Доктор, что-то не так? – мой голос задрожал. До чего же я труслива.
– Сейчас посмотрим, – весело ответил Модес, поднимая аппарат. – О, ничего страшного! Вы сейчас взаимодействовали с полями в обычном режиме?
– Ну да, как всегда.
– Хорошо. Ризс, зафиксируй данные и приложи фотофакт к карте.
Эльфийка кивнула и забрала аппарат из рук доктора, бросив какой-то бешеный взгляд на меня. Я нахмурилась.
– Завтра проведем общее обследование и отпустим вас, – Модес сделал какие-то пометки в своем электронном блокноте и спрятал его в нагрудный карман халата.
– Общее? – я не могла успокоиться. – Что-то не так?
– Я бы вам сказал, будь ваше здоровье в опасности.
– Вы… На аппарате было зафиксировано КПВ использования земной энергии, верно? – мысль пришла внезапно, я вспомнила обозначение этого показателя в общепринятой системе мер.
– Верно, – осторожно произнес Модес, пристально глядя на меня.
– И каково его значение у меня?
– Чуть выше среднего, – улыбнулся доктор. – На что вы направили энергию?
– Сняла головную боль.
– Вы так хорошо знакомы с методами самоисцеления? – Модес присел на краешек кресла, запахнув белый халат. – Вас кто-то обучал? Старший брат, сестра, отец?
– Я из Глирзы, доктор, – сухо ответила я.
– Там туго с медициной.
– Там в принципе туго.
– Так как же вы научились так здорово играть с полем? – не отставал Модес. Кажется, он настроился на длительную беседу. Я не собиралась удовлетворять его любопытство даже из вежливости. Раз он не хотел мне ничего говорить, я, пожалуй, тоже промолчу.
– По книгам.
– Каким?
– От этого зависит мое лечение?
Доктор помолчал, закусив губу. Я не сводила с него глаз – не знаю, какой человек решился связать свою жизнь с орком, наверняка, некий умалишенный или сумасшедшая идиотка. И только на острове миротворцев этот… этот орк (примесь человеческой крови не делала его человеком) мог получить билет в жизнь.
Впрочем, как и я. А я была чистокровной дочерью людей – военного, отдавшего разум за свою страну (как его в этом убедили) и симпатичной швеи из земель, где нет целей.
– Простите, – чересчур резко бросила я. – То есть… Это старый том, переиздание книги лорда Вархамона "Реальность абстрактных полей".
– По этой книге учились нынешние профессора. Сейчас она безнадежно устарела.
– Это всё что у меня было в десять лет.
– Потрясающе. Нет, правда, – он развел руками, увидев мою скептическую ухмылку. – Впрочем, не стоит вас хвалить. Теперь вам нужно учиться куда более сложным вещам со всеми вместе.
– Пожалуй, это самое сложное для меня.
– Я вижу, – Модес кивнул, поднявшись. – Мне пора. Меня ждут менее удачливые пациенты. Отдыхайте.
В тот вечер я впервые смотрела новости по телевизионному каналу Ордена, пытаясь отогнать мысли о возможном отчислении: первый репортаж был о переговорах между государством негуров и дворфийской провинцией Кабатар по строительству нефтепровода, призванного соединить два материка. Это позволило бы обеспечить часть государства драконоподобных, находившегося на территории другого континента, более дешевым сырьем, так как перевозки судами в той части океана были крайне опасны из-за нестабильных погодных условий. Негурам приходилось отказываться от собственного сырья и закупать его у орков – это было дешевле.
Дворфы предложили выход. Не без выгоды себе, конечно. Однако строительство нефтепровода крайне негативно влияло на ситуацию в регионе. Оркам такой путь решения проблемы был невыгоден. Негуры пока ещё соблюдали нейтралитет, контракт же с дворфами ставил под удар их отношения с соседями.– Совет Свободных Кланов выдвинул ряд требований по ограничению дворфийского присутствия в регионе, – рассказывал корреспондент, человек лет сорока, стоя на фоне высоченного светло-серого здания с колоннами в виде змей, поддерживающих украшенный скульптурами негуров, фронтон.
Интересно, посылают ли миротворцы людей и эльфов в качестве корреспондентов к оркам и гоблинам?
В Глирзе я видела орков в живую всего несколько раз, и большую часть из них – в виде заключенных, конвоируемых в Зубы Ветра. Странно, но отчего-то более четким являлось едва ли не первое воспоминание.
Мне семь лет, я играю с толстым пушистым котом у себя в комнате. Внезапно влетает раскрасневшийся Джеф и начинает орать что-то про орков и вокзал. Я морщу нос и посылаю его к демонам (отец никогда не стеснялся в выражениях, поэтому ругань ещё с пеленок прочно вошла в мой лексикон).
– Идееем, – он тащит меня за руку, а я тащу кота за хвост, тот орет и царапается.
Наконец, я сдаюсь, и Джеф ведет меня на улицу. Там нас ждут его друзья, верхом на велосипедах. Брат сажает меня сзади себя, и мы все вместе мчимся к вокзалу.
У перрона многолюдно, но полиция выставила оцепление, и нам, естественно, ничего не видно. Мы огибаем станцию, здание вокзала, и едем к старой башне, которую давным-давно закрыли на ремонт. Уже и не помню, как мы забрались наверх, но через дырки в стене мы видим их – орков. Их всего трое, они одеты в темно-синие комбинезоны заключенных, и руки у них за спиной. На перроне стоит такой гвалт, что даже в башне мы едва слышим друг друга. Внезапно один из орков расталкивает охрану и бросается к толпе, корча рожи и скалясь. На мгновение на перроне повисает тишина, а потом начинается что-то невообразимое – толпа, будто при цунами, сначала откатывается назад, а потом валом ломится вперед, через оцепление.